(1926 – 2009)
Из семьи спецпереселенцев Омской области. Житель Каргаска, отличник кинематографии СССР. Участник Великой Отечественной войны.
Константин Васильевич родился в д. Драгунка Называевского района Омской области. В 1930-м году вся семья Романовых была раскулачена и сослана в Нарымский край, т.е. в Каргасокский район.
Война для Романова в 1945 году не закончилась. В 46 -м его увезли в госпиталь, не выдержало сердце молодого солдата. Константин Васильевич пролежал почти полгода и выписался инвалидом второй группы. Теперь его сердце болело больше от мыслей – ему только 20 лет, а он уже инвалид.
Дальнейшую историю его жизни читайте здесь
9 мая 2009 года исполнилась 64-ая годовщина Великой Победы в Великой Отечественной войне. К сожалению, Романов Константин Васильевич не дожил до этого праздника всего 27 дней. Он скончался 13 апреля 2009 года.
Информация из электронной базы «Жертвы политического террора в СССР» в отношении семьи Романова Василия Дмитриевича:
Романов Василий Дмитриевич, родился в 1874 г. Проживал: Омская обл.. Приговорен: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл. Источник: УВД Томской обл.
Романова Анна Тимофеевна, родилась в 1895 г. Проживала: Омская обл.. Приговорена: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл. Источник: УВД Томской обл.
Романов Константин Васильевич, родился в 1926 г. Проживал: Омская обл.. Приговорен: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл. Источник: УВД Томской обл.
Романов Павел Тимофеевич, родился в 1923 г. Проживал: Омская обл.. Приговорен: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл. Источник: УВД Томской обл.
Романов Михаил Тимофеевич, родился в 1920 г. Проживал: Омская обл.. Приговорен: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл. Источник: УВД Томской обл.
Романова Татьяна Тимофеевна, родилась в 1936 г., Томская обл., на спецпоселении; Приговорена: 5 мая 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Источник: УВД Томской обл.
Источн.: Реки печали. По материалам проекта "Прощение и память"; Леонид Ситников. Ветераны Великой Отечественной; семейный архив Константина Романова, внука К.В. Романова; Книга памяти Томской обл.
Константин Васильевич на рабочем месте
На публикацию материала о Романове К.В. отозвался его внук, проживающий в с. Каргасок, Романов Константин. Он прислал рукопись воспоминаний Константина Васильевича и редкую фронтовую фотографию, которая бережно хранится в семье.
1945 год. Освобождение Будапешта советскими войсками. В первом ряду слева от командира Романов Константин Васильевич
Удачный прыжок
Какие только зигзаги не выписывает судьба в нашей жизни! Сейчас, когда прошло немало времени, те события вспоминаются как давно приснившийся сон. И, если бы это происходило не со мной, никому бы не поверил, что такое действительно было. Но ведь было! Константин Романов, ветеран Великой Отечественной войны, п. Каргасок.
Сорокинские сны
Служил я в те давние годы в 14-й гвардейской воздушно-десантной бригаде на территории Белоруссии. Часть наша считалась действующей армией и снабжалась по фронтовым нормам, так что питались мы очень хорошо. Но и требования к нам предъявлялись по полной мере, скучать не давали: марш-броски, занятия по физподготовке, прыжки с парашютом, разные виды боевой подготовки. Словом, жизнь была насыщена до предела.
Был у меня в то время напарник, Петька Сорокин. Мы с ним ели из одного котелка, спали рядом и в казарме, и в походах, когда были в учебных десантировках. Товарищ он был очень хороший, надежный, настоящий друг. Но вот только водились за ним некоторые странности: верил он в разные приметы. А уж если приснится ему страшный сон, испереживается весь, и убедить его, что это всего лишь сон, то есть ерунда, стоило больших трудов. Вот и в тот раз приснилось Петру, будто попал он в какой-то колодец со свежим срубом, и над ним крышка закрылась. Он никак не мог оттуда выбраться. Проснулся, пересказал свой сон и добавил, что сон этот очень плохой и с ним произойдет несчастье. Успокоить его, как всегда, было невозможно.
А тут еще сразу после завтрака старшина объявил, что идем на переукладку парашютов – завтра роте предстоит совершить учебно-тренировочный прыжок.
Надо сказать, что у нас, за исключением первых трех ознакомительных, все прыжки совершались только по тревоге и в полном боевом снаряжении. Объявлялись как боевое десантирование в тыл врага. Видимо, чтобы приучить нас не теряться в любой ситуации. Но на этот раз все было по-другому: о прыжке объявили заранее, так что тревожится было не о чем. Только друг мой запаниковал не на шутку.
-Я непременно разобьюсь, - твердил он, когда мы с ним укладывали парашюты, мол, раз видел такой сон, значит, случится несчастье.
К вечеру Петр, правда, успокоился, и ночь прошла нормально.
«Прыгать не буду…»
Утром после завтрака рота, забрав на складе парашюты, отправилась на аэродром.
Стояла поздняя осень, но погода выдалась как на заказ: тепло, солнечно, хотя ветерок подувал изрядный. Настроение у всех было бодрое.
Десять километров до аэродрома прошли быстро. Самолет был уже готов. Наш взвод погрузился первым. Мы с Петром оказались на противоположных скамейках и должны были прыгнуть последними.
Начальник парашютно-десантной службы гвардии капитан Ююкин проверил, все ли зацепили карабинами фал за тросик, а тем временем самолет взлетел и начал набирать высоту. Приземляться мы должны были на чистом поле недалеко от аэродрома. За полем находилась деревня.
Загорелся сигнал «Приготовиться». Все встали. Я оглянулся и увидел, что Петька даже не сдвинулся со своего места. И тут – сигнал «Пошел!». Взвод посыпался в открывшиеся двери. До моего слуха донесся голос капитана:
- Ефрейтор, помогите!
А дальше крик Петьки:
- Прыгать не буду! Боюсь!
А это же ЧП, позор на всю дивизию. Петька – бугай здоровый, сладить с ним не так просто.
Я отцепил карабин от тросика, чтобы парашют не раскрылся в самолете, и направился к другу. Но он вскочил с места и с криком «Я сам!» выпрыгнул в дверь.
-Прыгай быстрей! – крикнул мне капитан. – Мы над деревней, но тебя ветер отнесет, приземлишься за ней. Самолет тем временем начал разворот, и, когда я подбежал к двери земля была прямо перед глазами. Вылетел в дверь и сразу почуял неладное: ветер свистит в ушах, земля стремительно летит на встречу. И тут же с ужасом вижу, что карабин фалы у меня в руке, а должен быть пристегнут к тросику в самолете. Получается затяжной прыжок, а земля – вот она, рядом.
Дергаю за кольцо и, едва почувствовал хлопок раскрывшегося купола, влетаю в какие-то кусты, потом прикладываюсь лбом к чему-то крепкому, и сознание покидает меня.
С небес – да на стол
Очнувшись, прямо перед собой вижу разъяренную женщину, кроющую меня на чем свет, стоит.
Я с трудом поднял голову и, еле шевеля языком, проговорил:
Она сразу замолчала, подошла поближе и заохала:
Тут и сам я почувствовал, что по лицу течет кровь, а на лбу вспухает здоровенная шишка. Осмотревшись, понял, что влетел в окно и задом приземлился прямо на стол, где у хозяйки выстаивался хлеб перед посадкой в печь. Две булки попали под мой зад.
Ударился я все же основательно, сразу даже шевелиться не мог. Но потом начал понемногу ворочаться.
И тут хозяйка вдруг начала хохотать. До меня не сразу дошло, что ее так рассмешило. Потом понял: местность эта совсем недавно была освобождена от фашистов, и люди голодали, так что гнев хозяйки был оправдан. Но поскольку муки было мало, в тесто она добавила изрядную долю тертой картошки, так что оно по внешнему виду очень напоминало отработанный продукт человеческого организма. Им у меня оказались измазанными все брюки, да и шинели досталось.
Ситуация не из приятных. Что же делать? Спасибо хозяйке, сменила гнев на милость, начала перевязывать мне голову, потом, посмеиваясь, оттирать брюки и шинель, приговаривая «Могут подумать, что ты обделался». И накаркала: так и подумали.
С трудом поднявшись на ноги, вышел на улицу и глянул в окно, ставшее для меня входом. Оно оказалось совсем небольшим, даже удивительно, как я в него вписался, лишь долбанулся лбом о верхний косяк. Посмотрел вверх: мой парашют зацепился за крону огромного дуба, росшего в палисаднике. Набежали мальчишки, принесли лестницу и вскоре освободили парашют. Едва сложил его в мешок, как подъехала наша санитарная повозка, дежурившая на поле, где мы должны были приземляться.
Извинившись перед хозяйкой за вторжение, поблагодарив ее и мальчишек за помощь, сел в повозку и вместе с санинструктором отправился в санчасть. Получил освобождения от занятий на три дня.
Но слух о том, что я «обделался», все-таки распространился, и какой-то писака выдал заметку в нашей дивизионной газете «За родину!». Так что «прославился» я на всю дивизию, хотя и безо всяких на то оснований.
Мой друг Петька был очень удручен этим.
А на вечерней поверке в тот же день гвардии старший лейтенант Нигматуллин объявил мне перед строем благодарность за умелые действия в чрезвычайной ситуации.
Вот такая история приключилась со мной в далеком теперь 1944 году, когда мне едва исполнилось 18 лет. Такой вот «зигзаг удачи» выдала мне судьба, и хорошо, что он не закончился трагически. Поэтому я считаю этот прыжок для себя удачным.
Пришлите нам ваши материалы
в любом цифровом формате
(ограничение на размер файла 10Мб, не более 10 файлов)
