31 июля 1937 года был утвержден Политбюро и подписан Ежовым оперативный приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Сам приказ датирован 30 июля, но реально он вступил в силу именно 31 июля, после утверждения в Политбюро.
До сих пор находятся люди, утверждающие, что Большой террор — самодеятельность Ежова, за что его потом и покарали. Очевидно, это не так: приказ разрабатывался согласно постановлению Политбюро от 2 июля и Политбюро же утвержден. Вся операция была инициирована и проходила под полным контролем Политбюро, Ежов всего лишь исполнитель.
Приказ № 00447 известен, в интернете он размещен на сотнях сайтов. В двух словах его можно пересказать так: определены категории репрессируемых, на каждый регион спущены лимиты по двум категориям (расстрел и лагерь) и описана технология повышения этих лимитов, определен внесудебный порядок рассмотрения дел (региональные тройки).
5 августа операция по приказу № 00447 началась, пошли аресты тех, кто был намечен к первой категории (расстрелу). По этому приказу за год с небольшим, с августа 1937-го по ноябрь 1938 года, было осуждено не менее 818 тысяч человек, из которых расстреляно не менее 436 тысяч. Именно он был основополагающим в Большом терроре, остальные приказы его только дополняли.
Давайте приглядимся к отдельным пунктам приказа.
В самом НКВД эту операцию называли «кулацкой». В списке контингентов, подлежащих репрессиям, первые три позиции — «кулаки», и только потом идут бывшие члены партий, священники, «бывшие белые», уголовники и т.п. В списке расстрелянных в Красноярском крае в 1937–1938 годах почти у всех социальное положение — «кулак-лишенец», «спецпоселенец», «раскулаченный». Репрессии затронули и другие слои общества, вплоть до самых высоких, в основном «благодаря» пункту приказа, который позволял арестовывать вообще кого угодно: «…наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований». Но основной удар пришелся по крестьянам, а не по партхозноменклатуре.
Приказ предписывает репрессировать не только тех, кто находится на свободе, но и тех, кто уже находится в лагерях и трудовых поселках. 5 августа выходит отдельная директива НКВД о проведении операции по приказу № 00447 в ГУЛАГе. Для лагерей устанавливаются лимиты по первой категории. Как это происходит: человек сидит в лагере, считает дни до освобождения, и вдруг его, без всяких объяснений, ведут на расстрел. Ничего личного, просто региональной тройке нужно выполнить план. Приговор осуществляется по тому же обвинению, по которому человек уже сидит. Тройка выносит приговор на основании справки лагерной администрации. А лагерная администрация просто отбирает нужное количество зэков, которые ей по каким-то причинам не нравятся.
В Сибири, куда в основном направили раскулаченных крестьян, план выполнялся совсем просто. Присутствие в приказе № 00447 слов «трудовые поселки» открывало широкие возможности. Вот они, «кулаки», живут кучно в спецпоселках. Греби хоть лопатой, выполняй план. В Красноярском крае первоначально задавался лимит по первой категории 750 человек, а в итоге расстреляли только по приговорам тройки 12 000 человек.
А вот как происходило увеличение лимитов. Пункт 3 раздела II гласит: «Утвержденные цифры являются ориентировочными. Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать.
В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства.
Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории, — во вторую категорию, и наоборот — разрешается».
Защитники Сталина любят ссылаться на этот пункт: мол, весь этот Большой террор — самодеятельность региональных баронов, которую Сталин с большим трудом через год остановил. Уменьшение лимитов разрешалось, а превышение — нет. Увеличение лимитов происходило по инициативе снизу. Стало быть, Сталин и Политбюро за это ответственности не несут.
На самом деле остановить террор было очень легко — на «просьбы снизу» не давать разрешения на новые лимиты.
А теперь посмотрим, могли ли начальники региональных управлений НКВД недовыполнить лимит. Начальник УНКВД по Омской области Салынь позволил себе всего лишь усомниться в лимитах — и уже 10 августа 1937 года был арестован, а затем и расстрелян. За пассивность в проведении «кулацкой» и «польской» операций были арестованы начальник УНКВД Калининской области Домбровский и нарком внутренних дел Мордовии Вейзагер. Выбор у начальников региональных УНКВД был небогатый: или звания и ордена, или арест и расстрел.
