Сталинский нарком вступил в «Бессмертный полк»

 «Не хочу оправдывать репрессии, но это не означает, что вклад Молотова в победу перечеркивается». Так Вячеслав Никонов объяснил выход с портретом Молотова на «Бессмертный полк»

Одним из главных ньюсмейкеров акции «Бессмертный полк», которая прошла 9 мая, стал политолог, руководитель комитета Госдумы по образованию Вячеслав Никонов. В День Победы с портретами своих предков — победителей Великой Отечественной на улицы выходят миллионы россиян, и Вячеслав Алексеевич не стал исключением, подняв портрет своего деда - Вячеслава Молотова. Мы поговорили с г-ном Никоновым после акции.

Утром во вторник на депутата и обрушился шквал критики с сетевых ресурсов и из динамиков оппозиционных радиостанций. Молотова, который был министром иностранных дел в сталинскую эпоху, обвиняли в дружбе с Гитлером, массовых репрессиях в России и т.д. Как это воспринял сам Вячеслав Никонов?

- Я спокойно отношусь к выпадам. Я своего деда люблю, уважаю, мы очень много разговаривали. И не я ему судья, но я знаю, что его вклад в Победу очень серьезен. Дед получил единственную свою большую награду — звезду Героя — за производство танков для Курской битвы. Его считали великим политиком и Рузвельт, и Черчилль, и Де Голль. Дед в 1945 году был номинирован на Нобелевскую премию мира. Дед был заместителем председателя госкомитета обороны. Но дело не только в его заслугах перед страной. Для меня главное, что он - родной человек, и абсолютно естественно встречать День Победы с ним. Я с ним встречал этот праздник первые 30 лет своей жизни. И естественно, что я вышел с его портретом 9 мая.

Вячеслав Молотов с внуком. Фото из личного архива Вячеслава Никонова

- Вы с дедом говорили о тех исторических упреках, которые вылились на его голову в этот День Победы, о пакте Молотова-Риббентропа, например?

- Естественно. Он считал этот договор абсолютно необходимым, как и многие историки, которые считают этот пакт большим успехом советской дипломатии. Этот пакт позволил оттянуть войну на два года и за это время удвоить наш военный потенциал.

- В августе 1939 года было очевидно, что Германия нападает на Польшу и остается только вопрос о том, где остановятся германские войска. В Варшаве, Минске, Москве или Владивостоке? И удалось провести дипломатическую линию, за которую германские войска какое-то время не зайдут после уничтожения Польши. Которая, кстати, отказалась принимать помощь СССР. Это было, как сказал Черчилль, насколько цинично, настолько же и холодно расчетливо. Тот договор о ненападении с Германией позволил выиграть время и в итоге одержать победу над Германией.

- Еще один упрек, который бросают в адрес Молотова — что он подписывал расстрельные списки...

- Я ни в коем случае не оправдываю репрессии. Но могу вспомнить, как дед этот период описывал. Он говорил о том, что шла подготовка к войне, а над страной еще довлел кошмар гражданской войны, когда внешняя интервенция сопровождалась военным расколом в обществе. Руководители страны боялись повторить этот сценарий. И проводили репрессии против потенциального внутреннего врага. Я не хочу этого оправдывать. Но это не означает, что вклад Молотова в победу перечеркивается. Что же касается принятия технических решений о расстрелах, то эти списки утверждались политбюро.

- Чем вы можете объяснить активность, с которой медийные ресурсы набросились на вас и вашего деда?

- Спросите лучше у авторов этих атак. А говорю про себя, и я поступил только так, как и мог поступить. Любой внук выходит с портретом своего деда в День победы. Тем более, что вклад деда в победу очевиден, и я его люблю. И скрывать любовь к деду не могу и не буду. Кстати, почему-то все пишут, что я вышел с его портретом в Москве. Это было совсем в другом городе — я шел в колонне в Нижнем Новгороде. И у жителей этого города ко мне вопросов не возникло.

- Почему вы провели праздник там?

- У меня праймериз... И напишите еще, что людям, которые ополчились на Молотова, было бы неплохо проанализировать его биографию. Я ее написал и надеюсь осенью опубликовать.