В ЭТОТ ДЕНЬ В ТОМСКЕ и не только: 21 марта
(Из хроники репрессий)
1918. Март, 21.
Начало антибольшевитского восстания в Нарымском крае (села Колпашево, Тогур и Нарым). Арестовав комиссара края большевика А.В. Шишкова, руководителей Колпашевского совдепа, повстанцы образовали в Нарыме комитет защиты земства, просуществовавший около трех недель. В с. Парабель восставшие захватили хлебозапасные магазины и раздали населению весь находящийся там хлеб.
Томская область. Исторический очерк. Ук. Соч.С.258
1930. Март, 21.
Решением Каргасокской районной комиссии по чистке советского аппарата уволены с работы как классово-чуждые елементы 27 человек.
В их числе: Борис Васильевич Хохлев, 48 лет, из мещан происхождения из мещан, служащий, беспартийный, ни в каких политических партиях не состоял, не член профсоюза, по найму работал 30 лет, женат, на иждивении находится 3 человека, имущества не имеет, в данное время работает конторщиком в Подъельническом интегралт ве, 1 м-ц. Образование имеет среднее, окончил Ленинградскую гимназию, специальное военное образование. До революции служил в качестве нижнего чина в фельдъегерском корпусе в Ленинграде. Произведен в подпоручики, в каковом чине находился 4 года в Ленинградском гарнизоне, до 1912 года, в 1912 г. участвовал в разгоне митинга в Ленинграде, с 1917 по 1919 год служил в уголовном розыске в Ленинграде, в том же году вступил добровольно в Красную армию в должность завхоза в военно-санитарном поезде № 141, до 1924 года. В 1924 году в институте сравнительной патологии, до 1925 года, с 1925 г. по 1927 г. в винном тресте "Аратат" – счетоводом, находился под стражей, сослан в Нарымский край. […] На военном учете не состоит, имеет награды – Станислава 3-й степени, не судился, административно высланный на 3 года по 58 ст. УК за активное участие в подавлении революции, срок наказания не отбыл. Арестован в 1938, расстрелян;
Владимир Васильевич Грешнер, 58 лет, родители: отец, чиновник-лесовед, имел дом в г. Роголеве Могилевской губ., лесничий, дворянин, служащий, б/п, состоял в партии социал-революционеров, не член союза, временно работает конторщиком в Сибторге, основная профессия – администратор. В Сибторге работает с 1929 г., женат, на иждивении 1 чел., имущества не имеет, образование среднее, специального не имеет, до революции работал в правительствен. государствен. учреждении в должности секретаря-делопроизводителя, членом уездн. воинск. присут., городским головой города Роголева.После революции был председателем воинск. присут. в городе Благовещенске, завед. секретариатом Сов. Нар. хоз. Амурск. обл. и ДВР. После слияния с РСФСР служил секретарем в статбюро в 1927 г., в Красной армии служил добровольцем с 1920 года по 1922 г., начальником моб. отдела Амурского фронта в 1920 г. На военном учете не состоит, в царской армии не служил и белой, наград не имел, при царской власти медали Станислава I-й степени и др. награды, административно выслан по 58 ст. УК на 3 года в Нарымский край в 1927 г., срок ссылки был 5.10.1929. В общественной работе участия не принимает…».
ГАТО. Ф. Р-739. Оп.1. Д.17. Л.21. 25.
1931. Март, 21.
Бюро Томского горкома ВКП(б) и президиум городской контрольной комиссии ВКП(б) приняли резолюцию «Об антипартийной группировке в ячейке Сибирского института горных металлов», в которой отметили, что в ВУЗовской ячейке Сибирского института черных металлов осенью прошлого года «на почве отрыва от партработы, мещанско-обывательского загнивания и разложения возникла право-«левацкая» оппортунистическая группировка под руководством Михина и Бухарина, резко противопоставившая себя партруководству ВУЗа и начавшая с ним борьбу методами фракционности и двурушничества…». Решением бюро горкома и президиума горКК Михин, Бухарин, Волохов и кандидат ВКП(б) Хорунов были исключены из рядов партии.
ЦДНИ ТО.Ф.-80.Оп.1.Д.7.Л.76-78.; 1930-1933. Народ и Власть.С.101-103.
1988. Март,21.
Верховным Советом СССР принята разработанная Минюстом СССР, Прокуратурой СССР и Минздравом СССР инструкция № 225 «О порядке применения принудительных и иных мер медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами, совершивших общественно опасные деяния», ставшая апофеосом карательной советской психиатрии. По этой инструкции достаточными критериями для помещения на принудительное лечение в психиатрическую больницу и продолжения пребывания в больнице человека были отрицание совершенного им правонарушения, отрицание поставленного ему диагноза и отсутствие постоянного места жительства. Во время принудительного лечения и после его окончания пациент и его родные не имели права знать ни своего диагноза, ни применяемых препаратов и методов лечения, ни длительности пребывания в медицинском заключении. При плохом, по мнению врачей, поведении к нему могли применить широкий спектр пыток: психологических, лекарственных и физических. Причем за нанесенный здоровью пациента ущерб никто не отвечал.
