Браневский
Василий Филиппович

Родился 1 января 1897 в селе Глинское Дриссенского уезда Виленской губернии в семье крестьянина Браневского (Броневского) Филиппа Карловича (1859-8.04.1946), в 1900 году  в виду малоземелья переселившегося в Сибирь, в поселок Ксеньевский Томской губернии, переименованный в 1933 году в село Асино. В 1900 году уже в Сибири родился брат Иван Браневский. В 1902 и 1904 – две сестры.

До 1912 г. жил совместно с отцом. В 1912-1914 гг. работал на отходничестве. В апреле 1914 г. выехал на Дальний Восток, где работал каменщиком, потом кесонщиком на построении моста через Амур. В конце мая 1915 г. когда исполнилось 18 лет вернулся домой связи с призывом в царскую армию. Пока не призвали в армию до июня 1916 г. жил в Асино и работал на лесорубке пильщиком. В июне месяце 1916 г. был призван в Царскую армию, служил в 21 стрелковом запасном полку, находившемся в Новониколаевске. После прохождения в полку учебы получил чин младшего унтер офицера. Вся служба проходила в соседнем городе Новониколаевске (Новосибирске).

После демобилизации из армии в мае 1918 г. вернулся в отцовский дом, где продолжил вместе с отцом заниматься с/хозяйством. В тот момент в хозяйстве отца было 2 лошади, 2 коровы, 7 овец, 2 свиньи, дом, амбар, плуг, 2 барана, посеву производили 4 десятины. Совместно с отцом в хозяйстве проработал до 1919 г. апреля месяца. В апреле 1919 г. ушел в партизанский отряд под командованием Гончарова, воевавшего против колчаковцев. В отряде состоял командиром взвода.  

В декабре 1919 г. после изгнания колчаковских войск с территории Причулымья был в числе организаторов Новокусковского волревкома, состоял его членом и заведующим общим отделом ревкома. В октябре 1920 был призван в РККА, однако вместо военной подготовки пришлось занимался катанием валенок в Томской пимокатной. В марте 1921г. был направлен (в свои 25 лет) на учебу в Томский внешкольный институт (до этого имел только начальное образование). Однако, учится удалось только до января 1922 года, в январе 1922 г. институт был закрыт и Василий вернулся вновь к отцу в Асино. Здесь женился, в 1922 г. родилась дочь Елена, через 11 месяцев сын Михаил.  

В январе 1923 г. был избран членом волостного Военкома, начал работать заведующим общим отделом военкома вплоть до слияния в августе 1923 г. двух волостей в одну. В августе 1923 г. был избран председателем районной земельной комиссии, где проработал до января 1925 г. В 1925 г. организовал Новокусковское кредитное товарищество, где проработал до декабря 1929 г. В 1928 г. в мае месяце был принят Новокусковской первичной организацией в кандидаты ВКП (б), в июле 1929 г. был утвержден членом ВКП(б).   

С декабря 1929 г. стал работать в Новокусковском райколхозсоюзе в качестве члена правления, в котором заведовал отделом заготовок. В конце марта 1930 г. Новокусковским РК ВКП(б) был командирован в с. Асино председателем коммуны «Смычка». В 1931 г. в апреле месяце РК ВКП(б) был «переброшен» на должность зав. Строительством Сергеевского и Асиновского льнозаводов. В 1934 г. переведен на работу зав.рай.внут.торга, в сентябре 1936 г. решением бюро Асиновского РКП (б) был послан  на работу заведующим районным земельным отделом (РайЗО)…

Наступил роковой 1937 год с его неожиданными для многих арестами и обвинениями. Не обошли аресты и Асиновское районное земельное отделение, руководимое В. Ф. Браневским. Были арестованы и осуждены рабочие Асиновского райлесхоза при РайЗО, некоторые расстреляны:

Разинкин Илья Степанович 1890 г.р.;

Седойкин Павел Иванович 1908г.р.;

Бубич Анисим Минаевич 1899 г.р.;

Уразов Тихон Данилович 1881г.р.;

Коврижин Дмитрий Андреевич 1877г.р.;

Огнетов Иван Дмитриевич 1890 г.р.;

Бодров Никанор Гаврилович 1895 г.р.

19 июля 1937 г. Браневский решением бюро Асиновского РК ВКП(б) был исключен из рядов партии «как выходец из кулацкой семьи и развал колхозов в Асиновском районе». А 12 ноября 1937 г. уже осужден Асиновским народным судом по ст.109 УК РСФСР и  приговорен к 8 годам лишения свободы, после чего отправлен этапом в Прокопьевск, куда был доставлен в декабре 1937 г. Находясь в лагере, подал жалобу на неправильный арест и осуждение, думая «что в верхах разберутся и оправдают». В феврале 1938 года его отозвали из лагеря и привезли в Асино, поместили в каталажку. По его  делу решение суда было отменено, но присоединено уже к другому, групповому, к делу арестованных двух председателей Асиновского райисполкома, землеустроителя, директора МТС и других знакомых Браневского по работе. Всем им предъявили 58-ю статью с разными пунктами. В это же время был арестован также его младший брат Василий Браневский.

Начальника Асиновского РО НКВД Салова, производившего 28 февраля 1938 г. первый допрос Браневского интересовали не только биографические данные подследственного, но и кого Браневский знал из числа бывших членов ВКП(б). Браневский назвал фамилии исключенных из партии председателя Асиновского райисполкома А.Н. Попова и его зама И.Н. Солдатова; секретаря Асиновского РИКа Н.К. Иванова и бывшего председателя Асиновского РПС Н.А. Пчелинцева, исключенного из рядов ВКП(б) как «бывшего белогвардейца». К этому времени Солдатов и Иванов уже были расстреляны, а Попов арестован и находился под следствием. Во втором протоколе его допросе от 10 марта 1938 г., составленного сотрудниками НКВД  Майзус и Толстовым уже в Новосибирске, Браневский проходит уже как участник к-р право-троцкистской организации и дает «подробные правдивые показания» не только на себя, но и на многих бывших своих сослуживцев (протокол допроса – в приложении).

Что происходило далее с ним узнаем из рукописи воспоминаний самого В.Ф. Браневского:  

С февраля 1938 года по ноябрь 1938 по всей этой группе велось следствие. Следственные материалы несколько раз переделывались, так как они в Асино были сделаны слишком примитивно. При ведении следствия следователи применяли всякие меры принуждения, добиваясь нужным им показаний. В том числе избивали и голодом морили, и прочее. И вот пришел ноябрь 1938 года, дело нашей группы оказалось в военной комиссии Верховного суда. В это время мы находились в Новосибирской тюрьме, во дворе НГБ, суд состоялся в здании НГБ. Это был не суд, а какая-то насмешка. Суд заседал в огромном зале в составе трех человек. Больше в зале никого не было, кроме конвоя. В зал заводили подсудимых поодиночке, подсудимого не садили, стоя объявляли обвинение и сразу выводили в комнату ожидания. Так судили и нашу группу в 15 человек. После объявления обвинения мы все оказались вместе, тогда как до этого не знали, кто где сидит. Для объявления решения суда опять вызывали по одному и сразу куда-то уводили. Что кому суд определил, мы не знали.

А теперь о себе. Когда меня привели в зал суда, то невольно возникла мысль, что это не суд, а посмешище над тем, что должно быть. Я уже сказал, что зал, где судили, в длину был не менее 29 метров. И таким образом подсудимые от суда находились на расстоянии примерно 15 метров. Сразу, как завели в зал суда, судья объявил обвинение, а в конце задал вопрос, признаю ли себя виновным. Я заявил суду, что все обвинения, предъявленные мне – ложные. Виновным себя не признаю. Вызвали одного из подсудимых подтвердить мою виновность. Он от подтверждения отказался. На этом разбирательство и закончилось. Когда дошла очередь объявлять приговор суда, выводили в зал по одному. В зал меня завели с двумя охранниками. Опять же стоя заставили слушать приговор суда, он был короткий. Зачитали, что суд признал виновным, назвали статьи и пункты, и объявили: «Суд приговорил к высшей мере наказания – расстрел». Как только был объявлен приговор, охранники подхватили за руки и повели из зала. Спустились вниз, и через двор повели в тюрьму, где и втолкнули в камеру смертников. Когда меня втолкнули в камеру, там уже два человека сидели с таким же приговором. В соседних камерах тоже сидели смертники. Когда я оказался в камере смертников, и до меня дошло все то, что случилось, я пришел в потрясение. Что со мной было – не опишешь. Не обошлось без истерики: крик, слезы и все, что может быть в этом случае. Находясь в тюрьме до суда, мы многое слышали, как расправляются со смертниками. Все это приводило меня и остальных приговоренных к страшному мучению. Погибать, не знаю за что! Я думал, что суд разберется, а суд даже и не подумал разбираться. По определенному трафарету выносил приговор. Мне сидящие со мной в камере посоветовали написать заявление о неправильности суда. Я потребовал бумагу и написал, но это ничего не давало обнадеживающего. И так начались самые страшные переживания в моей жизни. Можно представить, как мы прожили первую ночь. Всем известно, что расстреливают ночью, где то в подвале этой же тюрьмы. Каждый шорох и стук для нас казался концом жизни. Считали, что идут за нами. Прошла ночь, наступил день. Это значит, что до следующей ночи живем. Так началось изо дня в день. К тому же нам в камеру ничего не давали из наших манаток. В камере сидели, в чем были на суде. Это давало повод, что с нами все кончено. Так переживали мы до 10 дней – и все живы. К этому времени нам в камеру принесли наши котомки. Нам стало непонятно – в чем дело, почему не расстреливают. А время идет, и примерно через месяц после вынесения приговора нам объявляют, что смертная казнь отменена, а что дальше с нами будет – ничего не говорят. Итак, время идет, прошла зима. Наступило лето 1939 года. К нам в тюрьму по разным источникам стали доходить сведения, что многих вызывают к следователю и ведут допрос. Некоторых с камер уводят и больше не возвращают. Это было и загадочно, и страшно. И вот в августе месяце 1939 года меня с камеры вызвали с вещами, сразу нервы дали о себе знать, настал какой-то конец. Внизу, куда меня привели и предложили положить мои вещи, там уже лежали мне знакомые вещи наших асиновцев. Меня посадили в камеру ожидания. Время идет – меня не трогают. И только после обеда повели к следователю. Что я услышал у следователя – не мог себе поверить. Мне предложили подписать протокол о моем освобождении из тюрьмы. Я подписал, мне дали документ явиться к следователю в Асино, дали денег на проезд до Асино. Привели обратно к моим вещам, и в сопровождении сотрудника НГБ вывели за ворота на улицу в городе Новосибирске и сказали: «Ты свободен». Так представьте, какое было у меня состояние. Сотрудник остался у дверей, а я шагнул на улицу, на свободу. Пройдя несколько – сзади никого не слышно. Оглянулся – никого не видно. Я пошел на вокзал, и на второй день был в Асино… (в приложении – полный текст воспоминаний В.Ф. Браневского).

26.07. 1939 г. уголовное дело в отношении его было прекращено «за недостаточностью улик для предания его суду». После освобождения из тюрьмы Новосибирска Браневский вернулся в Асино, с сопроводительными бумагами явился в РО НКВД. В бумагах говорилось о его освобождении, но одновременно предлагалось оформить в отношении его уголовное дело по общеуголовной статье 109 УК РСФСР, по которой в 1937 году он уже был осужден к 8 годам заключения. В сентябре 1939 в Асино в отношении его состоялся суд «на общих основаниях». Решением райсуда обвинение в отношении В.Ф. Браневского было переквалифицировано со ст. 109 на ст. 111 УК РСФСР, по которой был приговорен к лишению свободы сроком на 1 год 8 месяцев. Учитывая, что он уже 1 год и 9 месяцев он находился в заключении под следствием, решением суда был из-под стражи освобожден.

Получив свободу, В.Ф. Браневский с сентября 1939 г. начал работать в Лесопромкооперации снабженцем. В «Лесхимсоюзе» стал специалистом по выработке сосновой смолы, дегтя, скипидара, пихтового масла, спирта и политуры из березы, добыче сосновой живицы. Стал специалистом по выработке лыж для оборонного значения. Во время войны на него была наложена бронь и на фронт он не призывался. Прошел в «Лесхимсоюзе» все должности от заведующего сбытоснабжением до председателя этой организации.  В 1944 г. вновь был принят в партию. В 1945 г. был отозван на работу в райисполком на должность заместителя председателя Райисполкома. В 1947 назначен председателем районной плановой комиссии, в 1949- начальником отдела строительства райисполкома и проработав на этой должности 13 лет. В 1961 – 1963 годы работал районным архитектором. В 1963 году в возрасте 67 лет по состоянию здоровья прекратил работу. В Асиновском районе был известен как один из живых участников партизанской борьбы против колчаковцев в Причулымье в 1918-1919 годы; один из переулков в г. Асино был назван его именем. С уходом на заслуженный отдых ему была установлена персональная пенсия районного значения. В своих воспоминаниях отметил: «За весь свой период работы летуном не был, куда Партия пошлет, там и работал….».

Умер 19 августа 1965. Реабилитирован был 31.01.2003 г. прокуратурой Томской области на основании ст.ст. 3 и 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г.

Источн.: Архив музея; Архив и инф. Н.М. Браневской; Книга памяти Томской области «Боль людская». Т-1. с.183;  Электронная база данный «Жертвы политического террора в СССР».  

→ Фальсифицированный протокол допроса В.Ф. Браневского от 10 марта 1938 г.;

→ Рукописи автобиографий и воспоминаний В.Ф. Браневского.

Х.В.

Информация из электронной базы данных «Жертвы политического террора в СССР» в отношении братьев Браневских:

Браневский Василий Филиппович. Родился в 1897 г., Виленская губ., Дриссенский уезд, с. Глинское; русский; образование начальное; ранее член ВКП(б); райзо, заведующий. Проживал: Томская обл., Асиновский р-н, с., Асино. Арестован 28 февраля 1938 г. Приговорен: 29 июля 1939 г., обв.: право-троцк. орг-я. Приговор: освобожден. Источник: Книга памяти Томской обл.

Браневский Иван Филиппович. Родился в 1900 г., с. Асино; русский; образование начальное; б/п; колхоз "Красный Чулым", пчеловод. Проживал: Томская обл., Асиновский р-н, с., Асино. Арестован 3 апреля 1938 г. Приговорен: 23 мая 1938 г., обв.: агент иностранный. Приговор: расстрел. Расстрелян 25 июля 1938 г. Реабилитирован в апреле 1959 г. Источник: Книга памяти Томской обл.