Бримерберг
Петр Христофорович

Родился в 1888 в Смоленской губернии, латыш. Перед арестом жил в селе Кривошеино Нарымского округа и работал агрономом в райзо. В Кривошенино в 1927 родился сын Игорь. Арестован 10 февраля 1938, этапирован в Нарымскую окружную тюрьму НКВД в г. Колпашево. Следователями НКВД определен в руководители к-р организации «Партия святых», якобы состоящей из лиц латышской национальности, в количестве 125 человек. 12 апреля решением ОСО НКВД приговорен к ВМН, расстрелян 22 мая 1938. Реабилитирован в марте 1957.

После ареста его жена и сын выехали на Украину. В 1949 сын Игорь, студент 2 курса Харьковского техникума советской торговли, работавший также электриком, был 26 августа 1949 арестован, 22 сентября 1950 Военным трибуналом войск МВД Харьковской области обвинен в том, что «будучи антисоветски настроенным, клеветал на политику коммунистической партии и советского правительства, занимался антисоветской агитацией» (ст. 54-10 ч.1. УК УКССР) к 25 годам лишения свободы и 5 годам поражения в правах. Освобожден 12.07. 1956, реабилитирован 20.04. 1990. В конце 1980-х добивался возбуждения уголовного дела в отношении лиц, принимавших решение о размыве в 1979 году Колпашевского захоронения – места расстрела своего отца, вел по этому поводу переписку с членами Томского общества «Мемориал». В 1996 на Колпашевском яру установил памятных знак своему отцу. В Харькове принимал активное участие в поиске места захоронения расстрелянных в Харьковской тюрьме польских офицеров.

Источн.: Жертвы политического террора в СССР. Электронная база данных; База данных о жертвах репрессий Харьковской обл. (Украина); Архив Мемориального музея.

* Переписка  1989- 1992 гг. сына П.Х. Бримерберга Виталия Бримерберга с председателем Совета общества «Мемориал» Л.Ф.Пичуриным об установке памятников репрессированным в Колпашево и в Кривошеино // скан 15 листов рукописного и машинописного текста.  

 

 

ИЗ ПИСЬМА
В. П. Бримерберга Н. С. Хрущеву с просьбой о реабилитации
отца, арестованного в 1938 г. в Нарымском округе

1 ноября 1955 г.
г. Харьков

Уважаемый Никита Сергеевич!

Создавшееся положение в нашей семье, связанное с арестом органами НКВД моего отца в 1938 г. как врага народа, а также арестом органами МГБ моего брата в 1949 г. (рождения 1927 года) как изменника родине, стало совершенно невозможным, чем и объясняется настоящее письмо к Вам, а также моя просьба о личном и срочном свидании с Вами.

Наша фамилия произошла от деда латыша Бримерберг Христофора Христофоровича, всю жизнь свою проживавшего в Смоленской губернии и женатого на русской.

Мой отец – Бримерберг Петр Христофорович, 1888 г. рождения, до 1925 г., после окончания сельскохозяйственной школы, работал агротехником на Ливенском опытном поле Орловской губернии.

В 1925 г. по набору специалистов на освоение Сибири поехал в Западную Сибирь. Томское земельное управление направило его на должность районного агронома в Кривошеинский район Нарымского края – это среднее течение Оби, там он и проработал до 10/II – 38 г., когда и был арестован, взысканий до ареста не имел, в партии не состоял.

Мне трудно судить о степени виновности отца, т. к. в то время мне было 18 лет, однако у меня есть явное сомнение в том, чтобы мой отец с вражеской целью поехал на работу в Нарымский край – место ссылки – корчевать тайгу, внедрять земледелие, сеять пшеницу, садить фруктовые сады, там, где ничего кроме овса и ячменя не сеяли.

Насколько была плодотворна его работа можно судить по официальной статье "Нарымской природы"^[1] в 1938 г., в которой говорилось о том, что Кривошеинский район в 1925 году имел такую же посевную площадь, какую имел один колхоз села Кривошеино в 1938 г.

(Должен добавить, что моя мать так же русская – Дорофеева Феорония Порфирьевна, и я прожил в Сибири почти 20 лет, так что я себя считаю русским).

С 1938 г. прошло 17 лет, в течение которых медленно, но верно намечалась личная жизнь каждого из нашей семьи.

Старшая сестра после окончания в 1938 г. Томского университета в поисках работы вынуждена была забраться в глушь, где встретила человека, обманувшего ее, скрывшего свою болезнь – туберкулез легких, в результате которой он вскоре умер. Ребенок от него также родился мертвым.

На второй день после ареста отца меня исключили из комсомольской организации средней школы, секретарем которой я был. Вскоре младшую сестру, ученицу 7 класса, и брата, ученика 5 класса, исключили из пионеров и членов Осовиахима. В том же году после окончания десятилетки меня не приняли в Томский индустриальный институт, также из-за отца.

Но, будучи свидетелем и даже посильным участником электрификации нашего села в 1935 г., что совпало с началом изучения мной курса физики, знакомства с тезисом Ленина о том, что Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны, а также с вступлением меня в комсомол – все это определило и выбор своей специальности – электрика, которой я придавал всегда это партийное значение.

Переждав год, в 1939 г. я все-таки поступил на энергетический факультет Томского индустриального института, который и закончил в 1944 году.

Перед назначением на работу я и мои двое друзей – комсомольцев попросили направить нас на работу по восстановлению промышленности западных районов страны, разрушенной немецкими захватчиками. (В комсомоле меня восстановили в 1939 г. – "Комсомольская правда" помогла).

Я получил назначение в Харьков, где поступил на работу в организацию, занимающуюся монтажом электростанции, на должность мастера монтажного участка на Харьковской ГЭС № 3, где работал до 1952 г., проработал мастером, нач. монтажного участка, инженером по технадзору.

С 1945 по 48 г. трижды избирался секретарем комитета комсомола, в 1946 году принят в кандидаты, а в 1948 г. в члены КПСС. В 1948 г. окончил Вечерний университет Марксизма.

Видя насколько трудно с энергоснабжением Харькова, я 6 лет не получал отпуска, стараясь своим трудом ускорить монтажные работы.

После получения назначения в Харьков, я заставил свою мать продать свой домик и перебраться в Харьков, вместе со всей семьей.

В 1949 г. мой брат Игорь, 1927 года рождения, студент I курса Харьковского техникума, был арестован органами МГБ и осужден на 10 лет за антисоветскую агитацию и хранение оружия.

Вскоре выяснилось его участие в краже с группой однолеток. Их всех судил Харьковский военный трибунал и присудил каждого к 25 годам ИТЛ, обвинив их в измене родине, антисоветской агитации, бандитизме, хранении оружия и т. д.

В результате ходатайств родителей, Киевский военный трибунал пересмотрел дело, снизил меру наказания до 12 лет, а с применением амнистии от 27 марта 1953 г. наказание еще уменьшено вдвое, т. е. он должен был быть освобожден еще 23 августа с. г.

Приговором Трибунала КВО^[2] отбрасывались всякие политические преступления и обвинения как не состоятельные и своим письмом от 9 июня 55 г. трибунал обратился к Харьковскому областному суду с рекомендацией пересмотреть свое решение (письмо за № 0358 от 9 июня).

Однако прокурор Харьковской области по спецвопросам Мароков, видимо защищая честь мундира, сказал мне, что моему брату придется отсидеть 10 лет по приговору облсуда.

30/VIII – с. г. я в заявлении к прокурору УССР через его помощника т. Утину обратился с просьбой пересмотреть дело, не получив ответа, я через месяц написал заявление на имя прокурора УССР лично, а ответа до сих пор не имею. […]

Моя мать в 1954 г. после длительной переписки по розыску отца, получила официальный устный ответ, что Главное Управление лагерей Союза ССР, несмотря на все возможные принятые меры, никаких сведений о моем отце не имеет.

У меня уже нет сил оправдываться то за отца, то за брата, я не могу смотреть в глаза матери, в которых светится  действительно ужас всегда, когда я прихожу домой позже 10 часов, не предупредив ее, я не могу равнодушно наблюдать, как старшая сестра становится душевно больным человеком, как младшая сестра сохнет, так как не могла сойтись с человеком только из-за …^[3] (он военный).

Я прошу Вас дать указание еще раз проверить, где мой отец, заставить Киевскую прокуратуру пересмотреть дело брата […]

Я хочу нормальных условий работы, жизни, учебы для себя и своей семьи.

И, наконец, прошу снять с меня последний грех с моей души: в 1941-42 гг., когда было плохо на фронте и когда уходили на фронт мои лучшие друзья - сибиряки и когда трижды производился набор в сибирские стрелковые добровольческие дивизии, я обманул военкомат, скрыв, что правый глаз у меня с детства имеет 10% годности по зрению, т. к. хотел попасть на фронт. Стреляю я хорошо. и с левого [глаза выбиваю] 94 очка из 100.

До сих пор я об этом молчал, т. к. не знаю, не усмотрят ли местные власти [в этом] какой-либо злой политический [умысел].

Хотелось бы мне это письмо отредактировать, переписать, но я уже успел побывать в Каховке, утвердить свои рацпредложения, вернуться и попасть в колхоз на уборочную, так что прошу извинить, нет времени ни для переписывания, ни для дальнейшей задержки.

г. Харьков. Энергетическая, 4 кв. 64.

Бримерберг Виталий Петрович

Копия верна: Прокурор отдела по спецделам         Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.5-8. Заверенная копия. Машинопись.

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Управления КГБ Томской области по архивно-следственному
делу латышской повстанческой организации "Партия святых"
в Нарымском округе

11 мая 1956 г.

УТВЕРЖДАЮ

Начальник Управления КГБ при Совете Министров СССР
по Томской области
полковник         Подпись             (Прищепа)

Я, ст. следователь следотдела Управления КГБ при Совете Министров СССР по Томской области капитан ЧЕЛНОКОВ, рассмотрев архивно-следственное дело № 797100, заявление БРИМЕРБЕРГА Виталия Петровича о пересмотре этого дела и материалы дополнительной проверки,

НАШЕЛ

В период с 10 по 19 февраля 1938 года бывшим Нарымским окружным отделом НКВД в разных населенных пунктах Кривошеинского и Парабельского районов Томской области (в прошлом Новосибирской области) было арестовано и по настоящему делу к уголовной ответственности привлечено 125 человек, в том числе:

1. БРИМЕРБЕРГ Петр Христофорович, 1888 года рождения, уроженец с. Ляпкино, Ляпкинской волости, быв. Смоленской губернии, латыш, гражданин СССР, беспартийный, грамотный, из служащих, не судим, до ареста агроном Кривошеинского райзо, проживал в с. Кривошеино, Кривошеинского района.

2. УЖАН Антон Францевич, 1882 года рождения, уроженец местечка Колоб, Двинского уезда, бывш. Витебской губернии, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, малограмотный, из крестьян, до ареста проживал в селе Кривошеино, Кривошеинского района, работал сапожником в промартели.

3. ВАЙВОД Осип Адамович, 1877 года рождения, уроженец дер. Большие Лейцы, Двинского уезда, быв. Витебской губернии, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, грамотный, из крестьян, не судим, до ареста член колхоза "Красная волна", проживал в дер. Мадога, Молчановского района.

4. ЮХНЕВИЧ Антон Егорович, 1904 года рождения, уроженец бывшей Витебской губернии, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, с начальным образованием, из крестьян, не судим, до ареста член колхоза "1 мая", проживал в дер. Маличевка, Кривошеинского района.

5. СОНДОР Войтюк Никодимович, 1911 года рождения, уроженец и житель дер. Маличевка, Кривошеинского района, Томской области, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, малограмотный, из крестьян середняков, до ареста член колхоза "1 мая", проживал в д. Маличевка, Кривошеинского района.

6. ЮХНЕВИЧ Франц Фадеевич, 1914 года рождения, уроженец и житель деревни Маличевка, Кривошеинского района, Томской области, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, со средним педагогическим образованием, из крестьян, не судим, до ареста учитель Маличевкой семилетней школы, проживал в дер. Маличевка, Кривошеинского района.

7. СПУЛЬ Иван Андреевич, 1905 года рождения, уроженец и житель дер. Маличевка, Кривошеинского района, Томской области, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, с начальным образованием, из крестьян, не судим, до ареста член колхоза "1 мая".

8. ЮХНЕВИЧ Петр Фадеевич, 1912 года рождения, уроженец дер. Малиновка, Кривошеинского района, Томской области, латгалец, гражданин СССР, беспартийный, с образованием 7 классов, из крестьян середняков, не судим, до ареста учитель начальной Маличевской школы, проживал в дер. Маличевка, Кривошеинского района. […]

125. ГРУППЕ Александр Григорьевич, 1911 года рождения, уроженец пос. Кулябино, Малокрасноярского района, Новосибирской области, латыш, гражданин СССР, беспартийный, с начальным образованием, из крестьян кулаков, не судим, до ареста единоличник, проживал в пос. Чага, Пудинского района.

Все они признаны виновными в том, что являлись участниками контрреволюционной латышской националистической, повстанческо-террористической, шпионско-диверсионной организации под названием "Партия святых", существовавшей на территории бывшего Нарымского округа, и в ее составе занимались шпионской, диверсионной и вредительской деятельностью, направленной на свержение Советской власти, проводили среди населения антисоветскую агитацию.

12 апреля 1938 года Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР в особом порядке все 125 человек были осуждены к ВМН и расстреляны (том.3 л. д. 1389-1430, том 4 л. д. 12-15).

Арест 123 человек, осужденных по настоящему делу, за исключением КУЗЬМИНА Ивана Алексеевича и САЛЬЦЕВИЧА Франца Ивановича был произведен на основании однотипных справок, в которых без ссылки на какие-либо материалы в общих словах указывалось, что перечисленные в них лица, как установлено следствием, являлись участниками названной выше контрреволюционной организации. По этим справкам была получена и санкция прокурора на арест (том. 1 л. д.1-9).

На КУЗЬМИНА И. А. и САЛЬЦЕВИЧА Ф. И. справок на арест и санкции прокурора вообще не имеется.

К следственному делу никаких доказательств о причастности к какой-либо антисоветской организации и о практической вражеской деятельности привлеченных по нему лиц не приобщено. Не обнаружено таких материалов и в архивах органов МВД КГБ (том IV л. д. 16).

Из материалов оформления ареста видно, что часть лиц, проходящих по делу, была арестована еще до составления справок на арест и получения санкции прокурора.

Так, например, справка на арест и санкция прокурора об аресте РЫБУЛЬ И. А., ВАЙЧУЛЬ О. Я., ВАЙВОД О. А. и БОГДАНОВИЧ П. А. оформлены 15 февраля, а арестованы они были 14 февраля 1938 года. В тот же день были оформлены материалы на арест ТЯТТЕ А. К. и АРАЙС М. А., а арестованы они были еще 12 февраля 1938 года и т. д. (том I л. д. 3, 6-9, 130-140, 493-494, 600-616).

Все арестованные по делу в процессе следствия были допрошены по одному разу, исключая УЖАН А. Ф. и ВАЙВОД О. А., которые допрашивались по два раза. Причем все они признали себя виновными в предъявленном обвинении.

Анализ протоколов допроса обвиняемых показывает, что они составлены схематично. Показания в них зафиксированы неконкретно: они в большинстве своем не раскрывают способы и методы совершения преступлений, а также обстоятельства, при которых были совершены преступления.

Показания обвиняемых содержат в себе и существенные противоречия, которые следствием не устранялись. Очных ставок между обвиняемыми не проводилось.

Факты вредительской и диверсионной деятельности, зафиксированные в протоколах допроса обвиняемых, проверке не подвергались. Свидетели по делу не допрашивались.

Проверкой установлено, что обвинение в причастности всех арестованных к контрреволюционной латышской националистической повстанческо-террористической, шпионско-диверсионной организации им было предъявлено необоснованно.

Так, из материалов дела и обвинительного заключения по делу усматривается, что латышская националистическая повстанческая организация начала создаваться в 1930 году по инициативе ксендзов Маличевского костела СУДНИК Петра и ЛЕПНИЦКОГО через членов, созданного ими костельного совета ПИЗЕЛЬ Петра Антоновича, РОМАНОВСКОГО Доминика Августовича и САЙДО Илью Егоровича (том III л. д. 1277).

Допросы ряда свидетелей и просмотром архивно-следственного дела на СУДНИК П. В. и ЛЕПНИЦКОГО И. В. установлено, что ксендзами они никогда не являлись. Оба они были арестованы органами НКВД в марте 1930 года и обвинялись в том, что вместе с другими привлеченными по их делу шестью арестованными входили в созданный ими в 1926 голу "кружок Христа господнего" и среди населения вели антисоветскую пропаганду. Однако никто из обвиняемых в этом виновным себя не признал, а свидетельские показания в этой части носят общий, неконкретный характер и поэтому вызывают серьезные сомнения.

Никаких данных о создании в бывшем Нарымском округе латышской националистической повстанческой организации в материалах указанного дела не имеется.

ПИЗЕЛЬ Петр Антонович, РОМАНОВСКИЙ Доминик Августович и САЙДО Илья Егорович по материалам этого дела как члены костельного совета не проходят (том. III л. д. 1227, том IV, л. д. 39-45, 213-214, 245-246, 250, 262, 269).

На допросах ПИЗЕЛЬ П. А., РОМАНОВСКИЙ Д. А. и САЙДО И. Е. также не дали показаний, что они являлись членами костельного совета и что в 1930 году по поручению СУДНИКА и ЛЕПНИЦКОГО начали создавать латышскую националистическую повстанческую организацию. Наоборот, из их показаний видно, что они сами были завербованы в нее в 1931 году другими участниками организации (том II л. д. 921, 968, 1023).

Согласно материалам дела в 1932 и 1933 годах руководство националистической повстанческой организацией возглавлял ксендз ГРОНСКИЙ, который, как указано в обвинительном заключении, деятельность этой организации направил на разжигание эмиграционных настроений среди латгальского населения, а в 1933 году вновь создал костельный совет (том. II л. д. 681-700, том 3 л. д. 908).

Проверкой установлено, что ГРОНСКИЙ 25 апреля 1931 года был арестован органами ОГПУ, до января 1934 года содержался в местах заключения, а затем выселен из пределов СССР и, следовательно, указанной выше деятельностью заниматься не мог (том IV л. д.35-38).

Ряд свидетелей, допрошенных при проверке материалов дела в марте-апреле 1956 года, дали показания, что костельного совета в деревне Маличевке, Кривошеинского района в 1932-1933 годах не существовало, а костел был закрыт (том IV л. д. 245-246, 250, 262, 269).

Судя по показаниям БРИМЕРБЕРГА П. Х., УЖАН А. Ф. и ВАЙВОД О. А., после высылки из СССР ксендза ГРОНСКОГО в 1934 году они по его указанию вошли в состав руководящей тройки и возглавили деятельность всей организации.

Они также показали, что ГРОНСКИЙ из Ватикана поддерживал с УЖАНОМ письменную связь и давал ему установки по контрреволюционной работе. По его заданию УЖАН якобы дважды, в 1935 и 1936 годах, ездил в Латвийское консульство в Москву и информировал последнее о деятельности организации (том II л. д. 684, 698-701, 708, том 3 л. д. 908, 909). […]

РОМАНОВСКИЙ Д. А. и СТРОД Л. А., [показали] что в кладях сожгли хлеб, первый в 1937 году с площади 45 га, а второй в 1936 году с площади 27 га (том. 3 л. д. 969, 974).

ДЗЕНЬ Г. Е., ДЗЕНЬ П. А. и ДОЛГИЙ А. С. [показали], что они, являясь руководителями колхоза, занимались вредительством (том II л. д. 1014, том III л. д. 968, 978).

Допрошенные в качестве свидетелей бывший секретарь Колбинского сельсовета КИРИЛЕНКО Нестер Григорьевич и члены колхоза "Сила большевика" ДЗЕНЬ Геннадий Антонович, ГРАДКОВСКАЯ Евгения Абросимовна и ЗЕЙЛЯ Фекла Михайловна утверждают, что ДЗЕНЬ Г. А., ДЗЕНЬ П. А. и ДОЛГИЙ А. С. в колхозе охарактеризовали с положительной стороны (том IV л. д. 186-193, 228-232, 253-255, 322-325).

В совершении аналогичных диверсионных и вредительских актов обвинялись и многие другие арестованные. Однако при проверке установлено, что и эти преступления приписаны обвиняемым необоснованно (том IV л. д. 80-94, 109-340).

Арестованные ВАЙВОД А. А. и ПАВЛИН П. И. обвинялись в поджоге в 1935 году типового скотного двора в колхозе им. Калинина (том 3 л. д. 991, 992).

Установлено, что скотный двор в этом колхозе действительно сгорел, но ВАЙВОД А. А. и ПАВНИН П. И. никакого отношения к этому пожару не имели (том IV л. д. 144-147, 166-168).

Большинство арестованных, кроме того, дали показания и обвинялись в том, что среди населения они проводили антисоветскую агитацию. В протоколах же их допроса не указано, при каких обстоятельствах и среди кого именно проводилась эта агитация.

Более 70-ти свидетелей, допрошенных в марте-апреле 1956 года, которые знали осужденных до ареста, показали, что антисоветских высказываний ни от кого из них им слышать не приходилось, а многих арестованных охарактеризовали, как преданных Советской власти людей (том IV л. д. 109-342).

Таким образом, проверка показала, что все привлеченные по делу лица были осуждены необоснованно по необъективно оформленным материалам следствия.

На основании изложенного –

ПОЛАГАЛ БЫ

Следственное дело (архивный № 797100) по обвинению БРИМЕРБЕРГА Петра Христофоровича и других, всего 125 человек, в соответствии со ст. 4 п. 5 УПК РСФСР дальнейшим производством прекратить и вместе с материалами проверки и настоящим заключением направить в Военную Прокуратуру СибВО для внесения протеста в Военный Трибунал СибВО об отмене постановления Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 12 апреля 1938 года в отношении всех осужденных.

Ст. следователь следотдела Управления КГБ
при Совете Министров СССР по Томской области
капитан              Подпись             (Челноков)

Согласен: Начальник следотдела Управления КГБ
подполковник  Подпись             (Печенкин)

Архив УФСБ Томской области. Д. П-1273. Л.365-366, 382-384, 391-392. Подлинник. Машинопись.