Косых
Александра Александровна

Родилась в 1916 г. Проживала: Алтайский кр., Усть-Пристанский р-н, с. Романово. Приговорена: 12 декабря 1931 г., обв.: кулаки (Постановление СНК и ЦИК СССР от 1.02.1930). Приговор: спецпоселение в Томской обл.

Источн.: Архив музея; ИЦ УВД Томской обл.

*В. Федоров. «Ты живи, живи моя старушка….// Красное знамя. 4 марта 2000 г.

Почти век прожила Александра Александровна Косых, а вспомнить нечего. Родилась за год до Октябрьской революции и по её судьбе можно оценить значение революции и коллективизации. Отец  её Александр Петрович жил с тремя братьями в одном доме, и когда женился на Акулине Дмитриевне, то не отделился: вместе было легче вести хозяйство. Был у них на Алтае в деревне Романовых большой дом, корова, лошади, два амбара, вот за это и поплатились, когда разделились все на кулаков  и бедняков и пошли войной друг на друга. Пришли к ним чекисты, потребовали убираться из дома. У них уже четверо ребятишек было. Сели все на телегу и отправились в дальний путь в Нарым, куда раньше политзаключенных ссылали. Вот только политзаключенные жили в значительно лучших условиях. Партдеятели социал – демократии не работали и находились на снабжении, о них написано множество восторженных книг, которыми я в юности зачитывалась. Не было ничего общего у политзаключенных со спецпереселенцами, для которых сибирская земля стала бесчисленной коллективной могилой. «И всех братьев отцовых сослали, и сестру, которая жила отдельно со своей семьёй, тоже»,– перечислила Александра Александровна. Долго добирались в сибирскую глухомань, где их никто не ждал, где не было жилья. Причём, в ссылке их ещё и разделили: отца отправили в Тегульдет. Вот так легко  ломались человеческие судьбы. Раскулачивание процесс пыточный, издевательский. Спецпереселенцам запрещено было перемещаться, у них не было паспортов, у них не было никаких политических и гражданских прав. Для быстрого проведения коллективизации самых «злостных» решено было выслать, чтобы другие без принуждения вступали в колхозы. Действовать нужно было стремительно, «чтобы народ не успел опомниться».

Пять лет прожила в ссылке Александра. В девятнадцать, когда получила паспорт и право голоса, решила вернуться на родину. Ребята её отговаривали: «Оставайся, мы тебя здесь замуж выдадим», – но её неотвратимо влекло на родину, туда

Где не сдержать рыдания, Родной пройдя дорогой, Где память и мечтания

И грусти много – много…

а, когда вернулась, пришла в отчаяние. У них две пашни было, всё перешло в колхоз. Ничего там у неё теперь не было. Поняла Александра, что к старому возврата больше нет, хотела уехать. Старшая сестра говорила: «Привыкнешь, привыкнешь». Не привыкла, не смирилась. «Вскоре после переезда на родину, сыночка Коленьку похоронила, ему одиннадцать месяцев всего было. Так больше ни за кого и  не вышла, хотя сватали, всем говорила: «Нет».

В годы войны она работала в артели имени 21годовщины Советской власти, катала валенки. Трудилась, как и все под лозунгом: «Всё для фронта, всё для победы». После войны покинула-таки родные места, перебралась в Кузбасс, прожив там почти всю жизнь. Потом зять написал письмо, позвал в Томск: «Давай, переезжай, будем все вместе». Долго не раздумывала, была легка на подъем (с детства приучили). Живёт она теперь в оздоровительном лагере «Восход».

Слушая короткие рассказы, где сконцентрированы судьбы людские, объединённые общей трагедией, словно перелистываешь книгу самой жизни, читать которую невозможно без горя и слёз: как оголённый провод, задевает обнажённый нерв.