Михасенок
Николай Иванович

Родился в 1888 в д. Лисовская Режицкого уезда Витебской губернии в крестьянской семье. Закончил Духовную семинарию в Санк-Петербурге и в 1911 был рукоположен в католические священники.  Служить начал в Томске в должности вице-курата томского католического прихода. Служил в Томске, поселках Белостоцком и Маличевке в качестве капеллана Белостокско-Маличевского католического прихода. В 1923 выселен из приходского дома, взятого властями под школу.

После 1923 стал жить сначала в Томске, затем в г. Новосибирске и  служить в местном храме.  3 апреля 1926 был вызван "для разговора" со следователем и арестован, обвинялся «в антисоветской деятельности в Новосибирске и Томске», причем, основанием для этого стали доносы агентов ГПУ. Прихожане неоднократно обращались к властям с просьбами об освобождении священника, хотя бы на время Пасхальной недели, но получили отказ.

После завершения следствия ему было предъявлено окончательное обвинение в «подрыве авторитета органов Советской власти у представителей католического духовенства за рубежом». 25 ноября 1927 — Особым совещанием при Коллегии ГПУ приговорен к 3 годам лагерей без права амнистии и отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения.  После отбытия наказания в Соловецких лагерях  решением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 28 апреля 1930 выслан в  Северный край ещё сроком на 3 года. Находясь в ссылке в г. Великий Устюг, умер (не позднее 8 мая 1933).

Источн.: Архив УФСБ по Новосибирской области. Архивно- следственное дело П- 9355;  Архив В. Ханевича.

→ О МИХАСЕНКЕ Н. И. — ПЕШКОВОЙ Е. П.; ПОМПОЛИТ — О МИХАСЕНКЕ Н. И.; МИХАСЕНОК Н. И. — ПЕШКОВОЙ Е. П.

Х.В. 

№1

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА

о. Николая Михасенка

2 апреля 1927 г.

г. Новосибирск

Михасенок Николай Иванович, 1888 г.р., гр-н СССР, национальность - латыш, ур. Витебской губ. Гежлуцкого уезда д. Лисовская. Образование – духовная семинария, священник с 1911 года, б/п. сословие – крестьянин. Чин гос. службы до войны – капеллан. Имущество – не имею, раньше до войны имел землю, лошадь и две коровы, т.к. занимался хозяйством. Не судился. Холост. Место жительства: Енисейская 29 кв.1.

ПОКАЗАНИЯ:

С 24 года мы ежегодно все ксендзы получали дотации от управляющего нашего, находящегося в г. Харбине. Таким образом я получил в 24 г. – 370 рублей; в 25 г. – 280 рублей; в 26 г. – 1000 рублей. До 26 г. деньги высылали без какого ходатайства с моей стороны, а в 26 г. я возбудил ходатайство, мотивируя тем, что деньги нужны мне, а также поддержки моего товарища Бугениса, каковой был арестован и я не знаю о его дальнейшей участи. 

 Архив УФСБ по Новосибирской области. Архивно- следственное дело П- 9355.  Л.2. Рукопись. Подлинник.

 

№2

ИЗ МЕМОРАНДУМА

на арест католического священника Николая Михасенка

4 апреля 1927 г. 

г. Новосибирск.

 (..) Неоднократно с 23-го года – еще с тех пор, как Михасенок был настоятелем Польского костела в Томске,- во время совершения религиозных обрядов с трибуны костела он произносил антисоветского содержания проповеди. В одной из этих проповедей он призывал верующих отрицательно относится к Сов. Власти, т.к. она мол только развращает людей и в особенности молодежь, которая должна воспитываться в противоположном теперешнему духе, т. е. в духе контрреволюционном. Другие его проповеди и беседы с поляками носили такой же контр-рев. характер, причем отмечается вполне ясно крупное влияние Михасенка на малосознательных католиков, которые под этим влиянием проникаются фанатичной ненавистью ко всему советскому и даже некоторые открыто выступают в Польском клубе с к-р речами (Гречихо). Последний на официальном собрании поляков в клубе после доклада члена Правительства Ганецкого выступил с речью, в которой сказал, что Советская власть все разрушает и ничего не создает, что эта власть неприемлемая для поляков, т.к. она отобрала дом у ксендза, что не дает права преподавать в школе католицизм и т.д.    

2. У себя в доме Михасенок очень часто собирал поляков и проводил с ними нелегальные беседы о том, чтобы они старались оказывать большое влияние на школьный совет польской школы с тем, чтобы её освободить от советского засилья и сделать чисто польской. Советовал родителям учеников этой школы не пускать детей в различные кружки и занятия, от которых пахнет чем-либо советским. С целью срыва нормальной деятельности школы Михасенок подослал туда председателя костельного совета Гречихо, который устроился сторожем и не только занимался по совету Михасенка повседневной агитацией  против существующих там установлений Окроно порядков, но срывал вывешенные советские плакаты, портил электричество и т.д.

3. Имея в своих политубеждениях ориентировку на Польшу, Михасенок пытался в 24 году уехать в Польшу под чужими документами, но документов не достал. Впоследствии говорил, что якобы Советское правительство запретило выезд в Польшу католическим священникам. Про польских перебежчиков, прибывающих в СССР, говорил, что они осквернили свою отчизну. Все это высказывалось Михасенком в присутствии большого числа верующих, чем, конечно, возбуждалась в них ненависть к Соввласти. Кроме того, Михасенок однажды пустил среди католиков провокационный слух, говоря, что в скором времени придет б.в.к. Николай Николаевич устанавливать в России «порядка».

4. Когда в 25 году был арестован Омский ксендз Бугенис Михаил, Михасенок воспользовался этим обстоятельством как удачным предлогом для получения денег под видом необходимости посредством денег освободить Бугениса- от своей католической администрации. Обращаясь с просьбой о высылке ему 2000 рублей «для смягчения участи Бугениса» к архиепископу Пиотровскому в Харбин, Михасенок сделал намек на то, что деньги ему необходимы для подкрепления хлопот об освобождении Бугениса, т.е. для дачи Представителям Власти взяток, чем и возбудил у Пиотровского естественное впечатление, высказанное последним в письме к епископу Гронскому в Томске. Получив деньги, Михасенок их присвоил, одновременно подорвав авторитет органов Соввласти перед заграничными представителями католического духовенства. Впоследствии Михасенок некоторым лицам хвалился, что он мог за взятку освободить Бугениса, что он очень удачно провел операцию с деньгами, получив их для себя «целую тысячу» и что он намеренно использовал арест Бугениса и необходимость дачи взяток за Бугениса, чтобы получить и присвоить деньги.

Пом. нач-ка СОУ                                                     подпись                Новак

ПП ОГПУ по Сибкраю

Пом. нач-ка КРО                                                      подпись                Богородицкий

  

№3

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

свидетеля А.М. Жикеверина по делу о. Николая Михасенка.

7 апреля 1927 г.

г. Новосибирск.

Жикеверин Антон Маркович, член ВКП(б), чернорабочий.

(..). По поводу ареста ксендза существует мнение, что его арестовали за выступление Гречихи в клубе, указывают как будто ксендз руководил выступлением Гречихи. Мнение некоторых католиков такое, что арестовали его для того, чтобы лишить верующих службы в праздник пасхи, а затем чтобы закрыть костел.

Возбуждение среди католиков довольно большое и успокоить их может скорейшее опубликование обвинения. До этого времени они будут думать, что Советская власть по примеру царского правительства притесняет католическую религию. Католики собираются прийти просить освобождения ксендза на праздники, обращались ко мне за содействием. Больше по этому делу ничего не знаю. Мое мнение, что нужно как можно больше осторожности с нашей стороны.

 № 4

ЗАЯВЛЕНИЕ

католической общины г. Новосибирска в административный отдел с просьбой разрешить провести общее собрание верующих.

 

7 апреля 1927 г.

 г. Новосибирск.

Обращаемся к вам с просьбой разрешить собрать общее собрание верующих католиков в воскресенье 10 апреля 27 г. Повестка дня:

1. Об аресте ксендза;

2. Разное.

К сему председатель комитета                                     подпись              Павел Гречихо

 №5

ЗАЯВЛЕНИЕ

католического общества г. Новосибирска

начальнику ПП ОГПУ г. Новосибирска с просьбой освободить из-под стражи о. Николая  Миихасенка для проведения праздничных пасхальных служб.

 

9 апреля 1927 г.

 г. Новосибирск.

 Ввиду предстоящего праздника св. Пасхи Христовой комитет просит Вас освободить кс. Михасенок Николая Ивановича, находящегося у Вас под арестом для исполнения религиозных треб, т.е. обрядов с 14 по 18 апреля с.г.: четверг, пятницу и субботу с 9 часов утра до 14 часов и в воскресенье с 6 часов до 14 часов.

Председатель                                                          подпись

Секретарь                                                                подпись

 №6

ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ

о предъявлении о. Николаю Михасенку обвинения

 

18 апреля 1927 г.

 г. Новосибирск.

 (…). В преступлениях, предусмотренных ст. 58-14 и 58-18, выразившихся в том, что будучи религиозным служителем, он произносил к-р проповеди, чем возбуждал отрицательное отношение к Власти, а также в своих отношениях с заграничным начальством измышлял ложные слухи о возможности освобождения арестованного при помощи денег, т.е. взяточничества, чем дискредитировал перед заграничными кругами органы Соввласти….

 №7

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

костельного органиста Станислава Баха по делу о. Николая Михасенка

 

30 апреля 1927 г.

г. Новосибирск.

Бах Станислав. До 1922 г. хлебопашествовал, учился в музыкальном техникуме в Томске, с 1925 г. органистом в костеле. Живет: ул. Енисейская 29.

Ксендз Михасенок при мне проповедей против Советской власти не говорил  и вообще на католические темы не говорил. Я на всех проповедях не присутствовал, но 2/3 проповедей знаю. Спевки собирались на квартире у кс. Михасенок, собирались редко. (…). Политических тем не затрагивалось никаких. О том, что ксендз имел сношения с Марковской я не знал.(..). Живя с ксендзом в одной квартире не замечал этого ни разу. Показать больше не могу…

  №8

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

о. Николая Михасенка на допросе 25 мая 1927 г.

 

(..) Больше всего я соприкасался с Бахом, который жил в одном доме со мной и я лично его обучал и учил пению, в результате чего он сейчас и руководит хором довольно удовлетворительно. Школой я совершенно не интересовался и ни с кем на эту тему не имел разговора. С гр. Паганьским я виделся очень часто и почти ежедневно ходил к нему на квартиру, где играл в преферанс, относительно выезда намерений не имел, а если бы собирался, то собрался бы ехать в Латвию.

   Относительно перебежчиков, бежавших из Польши в СССР, мое личное мнение такое, что бегут люди по двум причинам: одни потому, что не могут в достаточной степени обеспечить себя или преследуются польскими властями по тем или иным причинам, а другие просто мошенники- бежавшие сюда ради легкой наживы и т.п. Свое отношение как об одних, так и о других я не высказывал нигде и никому. (..)

Виновным себя не признаю. (..).

 №9

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

по делу о. Николая Николая Михасенка.

 

7 июня 1927 г.

г. Новосибирск.

 Нашел:

 Начиная с 23 г. по 25 г. Михасенок, будучи еще настоятелем польского костела в г. Томске в произношенных им в костеле проповедях призывал верующих католиков относиться отрицательно к Соввласти.

Обвиняется в том:

 1. Будучи настоятелем р-к костела в гг. Томске и Новосибирске проводил анти-советскую агитацию, использовав для этого религиозные предрассудки масс, т.е. в преступлении, предусмотренном 58-14 ст. УК.

2. Воспользовавшись арестом органами ОГПУ омского ксендза Бугениса просил Харбинского архиепископа Пиотровского выслать ему для освобождения Бугениса 1500 рублей, а также для распространения среди местных поляков слухов, что для освобождения Бугениса ему нужны деньги, которые он просил и просил у Пиотровского, чем вызвал недоверие к властям и дискредитировал её, т.е. в преступлении предусмотренном 58-18 ст. УК.

Настоящее дело на основании ст. 26 п «А» УПК подлежит рассмотрению постоянной сессией Сибирского краевого суда по Новосибирскому округу, но ввиду того, что материалов для передачи дела по подсудности недостаточно, считая Михасенка лицом социально-опасным, руководствуясь приказом ОГПУ от 2.04. 24 г.за № 172 раздел IV п “А»

Полагал бы: 

Настоящее дело направить в Особое Совещание при Коллегии ОГПУ на предмет рассмотрения во внесудебном порядке.

 

Составлен: пом. нач. КРО ПП ОГПУ по СК                      подпись      Беблекарле

Согласен:   нач. КРО                                                             подпись      Валейко

                    нач. СОУ                                                             подпись      Бак

 

Утверждаю: ПП ОГПУ по СК                                               подпись      Заковский

 

 №10

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ

помощника краевого прокурора по делу о. Николая Михасенка.

17 июня 1927 г.

 г. Новосибирск.

Принимая во внимание:

1. Что собранных данных недостаточно ни для судебного рассмотрения дела, ни для направления дела на рассмотрение Особого совещания в виду отсутствия данных, свидетельствующих о причастности Михасенок к р-р преступлениям и

2. Что Михасенок ранее к ответственности не привлекался, руководствуясь & 19 инструкции НКЮ от 1.10.22 г.

Полагал бы:

С направлением дела на рассмотрение Особого совещания не согласиться; вести в отношении Михасенка дальнейшую разработку в направлении установления фактов его к-р агитации, если таковая имела или будет иметь место; Михасенка из-под стражи освободить.

Помощник краевого прокурора Сибири                        подпись          Рейхбаум 

Согласен: Зам. нач. краевого прокурора Сибири           подпись         Пачколин

 №11

ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ

ОГПУ Сибкрая по делу о. Николая Михасенка.

 

22 июня 1927 г.

г. Новосибирск.

 Я, уполномоченный КРО ПП ОГПУ СК Фершт, рассмотрев следственное дело № 1138 по обвинению кс. Михасенка нашел, что в настоящем деле имеется достаточно данных, обвиняемых кс. Михасенка в анти-советской агитации дискредитировании органов Соввласти , т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-14 и 58-18, а потому постановил:

Не согласится с заключением пом. краевого прокурора тов. Рейхбаум и направить дело по обвинению кс. Михасенка в Особое совещание для внесудебного рассмотрения, о чем копией настоящего постановления поставить в известность Сибпрокурора.

Уполномоченный КРО ПП ОГПУ СК                       подпись                         Фершт

Согласны:

Нач. СОУ ПП                                                                                                         Бак

Нач. КРО                                                                                                                Валейко

  №12

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

свидетеля Мавшавского по делу Н. Михасенка

 

12 июля 1927 г.

г. Новосибирск.

 

Мавшавский Эхель Моисеевич, польский еврей, 24 года, образование 5 кл. гимназии, чл. КПП с 1918 г., учитель –письмоводитель.

 (..) Я часто посещал костел и слышал неоднократно его речи. Нередко со стороны кс. Были действительно вроде к-р выступления- он указывал католикам угнетения поляков и польской веры, в частности старым правительством- сравнивал и с настоящей Сов. властью – отмечал факт угнетения в настоящем. Призывал верующих сплотиться теснее вокруг польского костела, не поддаваться влияниям современного течения, для примера выставлял современную молодежь, которой в особенности необходимо отбросить все антирелигиозные учения современности. В процессе общения с кс. Мне приходилось слышать неоднократные указания родителям учащихся детей польской школы, чтобы последние не пускали своих детей на всевозможные кружки и занятия советского воспитания, которые развращают детей. Говорил также о необходимости преобразования школы в чисто польскую, где возможно было бы обучаться свободно закону Божию и т.п.

Явным проводником указанных идей Михасенка был председатель костельного совета Гречихо, который под давлением Михасенка настраивал к-р всю польскую молодежь…

 

Допросил: пом. уполномоч. КРО                                                           Гриневич

 

 №13

ИЗ ПОКАЗАНИЙ

учительницы Зои Короновской, дополнительно допрошенной по делу о. Николая Михасенка.

 1927 г.

 г. Новосибирск.

 Ксендза я лично не знаю совершенно, но приходилось соприкасаться с членами костельного совета, где безусловно имеет участие и ксендз. Что касается влияния ксендза на школу, то в этом отношении не могу уверенно сказать чтобы ксендз имел бы какое-либо влияние. (..). Если этот вопрос возбуждается членами костельного совета, безусловно нет сомнения в присутствии влияния ксендза на последних

 

 №14

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ

помощника краевого прокурора по делу о. Николая Михасенка.

17 июля 1927 г.

г. Новосибирск.

Принимая во внимание:

1. Что собранных данных недостаточно ни для судебного рассмотрения дела, ни для направления дела на рассмотрение Особого совещания в виду отсутствия данных, свидетельствующих о причастности Михасенок к р-р преступлениям и

2. Что Михасенок ранее к ответственности не привлекался, руководствуясь & 19 инструкции НКЮ от 1.10.22 г.

Полагал бы:

С направлением дела на рассмотрение Особого совещания не согласиться; вести в отношении Михасенка дальнейшую разработку в направлении установления фактов его к-р агитации, если таковая имела или будет иметь место; Михасенка из-под стражи освободить.

Помощник краевого прокурора Сибири                        подпись             Рейхбаум 

Согласен: Зам. нач. краевого прокурора Сибири          подпись             Пачколин

  

№15

ОТНОШЕНИЕ

полномочного представительства ОГПУ Сибкрая в КРО ОГПУ СССР с предложением применения к о. Николю Михасенку ссылки решением Особого совещания

19 июля 1927 г.

г. Новосибирск.

     При сем направляем следственное дело на польского ксендза Михасенка. Как видно из него, Прокуратура с направлением дела на Особое Совещание не согласна. Причина этого заключается в том, что наши соображения в отношении Михасенка ей неизвестны. Дополнить дело ещё какими-либо свидетельскими показаниями мы сейчас не можем.

  Исходя из того, что агентурные материалы на Михасенок вполне достаточны и что самое главное- обработка его результатов не дала- ПП ОГПУ по СК считает необходимым применение к Михасенок высылки через Особое Совещание. Более подробные агентурные материалы не прилагаются, поскольку спецсводки Вам предоставлялись регулярно.

 

ПП ОГПУ СК                                                                    подпись                 Заковский

Нач. СОУ ПП                                                                     подпись                Бак

Нач. КРО                                                                            подпись                 Валейко 

 

 №16

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ

КРО ОГПУ о неправильном оформлении дела на о. Николая Михасенка

 

23 июля 1927 г.

г. Москва.

Я, уполномоченный 3 отделения КРО ОГПУ Филинков, рассмотрев дело № 48286 по обв. гр-на Михасенок Н.И. и находящегося в Н-Сибирском Домзаке № 1.

Нашел:

Настоящее дело прибыло на рассмотрение ОСО при Коллегии ОГПУ без согласования с Прокуратурой, на основании чего

Постановил:

Дело по обвинению гр. Михасенок направить для оформления в ПП ОГПУ по Сибири, с перечислением за ними арестованного.

Подпись.

 №17

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ

помощника краевого прокурора о направлении дела по обвинению о.Николая Михасенка на доследование

 

6 августа 1927 г.

г. Новосибирск.

Нашел:

Что каких-либо новых данных после заключения, данного краевым Прокурором от 17 июня 27 г. не собрано, что основной факт вменяемого в вину гр-ну Михасенок деяния- сбор денег на взятку – остался неосвященным с должной полнотой, что показания вновь допрошенных свидетелей Крашевской и Мавшавского не дают абсолютно никаких сведений о фактах, могущих свидетельствовать о социальной опасности Михасенок, основываясь лишь на слухах и впечатлениях, что таким образом преступления вменяемые в вину Михасенок не доказаны.

Полагал бы:

Дело по обв. Михасенок направить к доследованию по указанным ранее обстоятельствам. Михасенок из-под стражи освободить.

 

Пом. краевого Прокурора                                                    подпись          Рейхбаум

Согласен:

И.о. краевого Прокурора                                                       подпись          Пачколин

  №18

ИЗ ПОСТАНОВЛЕНИЯ

ОГПУ Сибкрая по делу о. Николая Михасенка после резолюции краевого прокурора.

 

8 августа 1927 г.

г. Новосибирск.

 Я, уполномоченный КРО ПП ОГПУ по СК Рабинович, рассмотрев следственное дело № 48286 по обв. гр-на Михасенок Н.И.

Нашел:

Считая, что в деле имеется достаточно данных, указывающих на антисоветскую деятельность Михасенок

Постановил:

Не согласится с заключением пом. краевого прокурора Сибири и направить дело в ОСО…

 Уполномоченный КРО ПП ОГПУ по Сибкраю                     подпись          Рабинович

Утверждаю:

Зам ПП ОГПУ по Сибкраю                                                       подпись           Бак

 

 №19

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА

Особого совещания ОГПУ по делу о. Николая Михасенка

 

25 ноября 1927 г.

г. Москва.

 8. Дело № 482826  по обв. гр. Михасенок Николая Ивановича по 58/6 ст. УК.

ПОСТАНОВИЛИ:

Михасенок Н.И. –заключить в концлагерь на три года без применения амнистии. Дело

сдать в архив.

 

 №20

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА

Особого совещания ОГПУ по делу о. Николая Михасенка

 

28 апреля 1930 г.

г. Москва.

ПОСТАНОВИЛИ:

По отбытии срока наказания Михасенок Николая Ивановича выслать через ПП ОГПУ в Севкрай сроком на три года.

 

      

  

   

 

№1.

 <14 января 1928>

«Председательнице

Политического Красного Креста

 

    от Михасенок Анны Карловны,

    проживающей в Белоруссии,

   села Волынцы Полоцкого округа

    по Садовой ул<ице> в д<оме>

    Ольшевского

 

Заявление

 

При сем препровождая одновременно копию моего заявления во ВЦИК о помиловании и две копии справок за № 78 и 237, я, несчастная слепая старушка, взываю Вашего ходатайства и заступничества перед ВЦИК СССР и о результатах прошу уведомить как меня, так и моего сына по адресу: г<ород> Новосибирск, 6-я гор<одская> больница, находящемуся на излечении заключенному Николаю Михасенок.

Просительница Анна Карловна Михасенок, а за неграмотную по ее личной просьбе расписался

И. Олышев.

Заявление о помиловании с подлинниками документов одновременно с сим направлены во ВЦИК СССР почтой»[1].

 Внизу заявления — первая помета рукой Е. П. Пешковой:

«Пер<едано> заявл<ение> в К<онтрольно>-Р<евизионный> О<тдел> 20/I. Е. П. 14/I 28».

 Вторая помета — рукой заведующего юридическим отделом Помполита:

«К<онтрольно>-Р<евизионный> О<тдел>. <В> Амн<истии> отказ<ано>».

 

№2

 В феврале 1928 — заведующий юридическим отделом Помполита ответил Анне Карловне Михасенок.

 <26 февраля 1928>

 «Ан<не> Карл<овне> Михасенок

 с<ело> Волынцы Полоцк<ого> окр<уга>

 

В ответ на Ваше заявление, согласно полученной из ОГПУ справке, сообщаю, что амнистия к Вашему сыну, Ник<олаю> Михасенок, не применена»[2].

 №3

 3 апреля 1931 — Николай Иванович Михасенок был освобожден из лагеря и выслан на 3 года, сначала в Сибирь, позднее переведен в Великий Устюг. В декабре 1931 — он обратился за помощью к Екатерине Павловне Пешковой.

 <16 декабря 1931>

 «Глубокоуважаемая Екатерина Павловна!

 Я, нижеподписавшийся б<ывший> настоятель Новосибирской р<имско>-католической церкви, ныне после отбытия наказания в Сол<овецком> лагере ссыльный в Сев<ерном> крае, обращаюсь к Вам с просьбою, не найдете ли возможным чем-либо помочь мне. Особенно нуждаюсь бельем и жирами[3].

С искренним почтением Н. Михасенок.

 25/XI. В<еликий> Устюг.

 P. S. Мой адрес: гор<од> В<еликий> Устюг, Киноградовская, <дом> 41. Николаю Ивановичу Михасенок»[4].

 На письме — помета рукой Екатерины Павловны Пешковой.

«Послать белье и жиры. Е. П. 26/XII/ 31».

 

 В 1933 — Николай Иванович Михасенок скончался в ссылке в Великом Устюге (точная дата смерти неизвестна)[5].

 

 

КСЕНДЗ МИХАСЁНОК

     Ксендз Николай Михасенок принадлежал к числу тех немногих католических священников, живших в Сибири в годы начала «советского эксперимента», неотъемлемой чертой которого было варварство воинствующего атеизма. Священники стали первыми его жертвами... 

      Родился Николай Михасенок в семье латышского крестьянина на Витебщине, сам хлеборобствовал. Однако земля не тянула его к себе. В 1911 году в возрасте 23 лет принял он сан священника. Спустя два года после окончания Санкт-Петербургской духовной семинарии приехал в Томск. Находился в должности викарного священника томского католического прихода, много ездил по делам пасторской службы много разъезжал по огромной территории Томской губернии. Одним из продолжительных мест его службы стало село Белосток и должность настоятеля белостокско-маличевского  прихода.

     Деятельность его как священника была традиционна и стара как само христианство: крестил детей, провожал в мир иной усопших, венчал новобрачных, причащал и исповедовал. Ксендз для католиков в те годы был не просто священником, но и добрым советчиком в мирских делах, и заступником, и судьей... Люди платили за это любовью и преданностью, а представители новой советской власти ненавидели и боялись.  Ненавидели как человека «старого» мира и служителя культа. Боялись трогать, видя решимость прихожан защищать его от произвола властей.

  И все же в 23-м году, не выдержав провокаций со стороны волисполкомовских работников и лишившись костельного дома, реквизированного под школу, ксендз Михасенок покинул Белосток. Местные старожилы говорили, что он сбежал из села, опасаясь ареста. О его дальнейшей судьбе им ничего не было известно, и только знакомство с архивно-следственным «делом», заведенным на него в 27-м году органами ОГПУ Новосибирска, позволило проследить его дальнейший жизненный путь.

     В Новосибирск ксендз Михасенок приехал а 25-м году из Томска по просьбе местной римско-католической общины для проведения религиозных служб в пустующем городском костеле. Однако недолгой была радость прихожан. 4 апреля 1927  года  незадолго до праздника Святой Пасхи Христовой, ксендза арестовали, что вызвало среди прихожан волнение. Не видя явной вины его в каких-либо нарушениях советских законов, они связали арест с желанием властей лишить верующих католиков религиозной службы в праздники Пасхи, а затем закрыть костел. Костельный совет написал заявление в Новосибирское ОГПУ с просьбой освободить своего ксендза из-под ареста хотя бы для совершения в костёле религиозных служб накануне и в дни Святой Пасхи. Чекисты оказались глухи к просьбам католиков, заявив, что он арестован за очень серьезные контрреволюционные преступления и не может быть освобожден из тюрьмы даже на время под поручительство прихожан…

       Основной перечень «преступлений» был изложен в так называемом меморандуме материалов, в котором указывалось, что ксендз Михасёнок неоднократно во время cовершения религиозных обрядов  в костелах Томска и Новосибирска якобы произносил проповеди антисоветского характера, оказывал «крупное влияние на малосознательных католиков, которые под этим влиянием проникаются фанатичной ненавистью ко всему советскому…».  Другим пунктом предъявленного обвинения было то, что Михасенок якобы еще в 24-м году пытался сбежать в Польшу по чужим документам, но документов не достал. Обвинили его и в том, что в 25-м году после ареста ксендза Омского прихода Бугениса он будто бы высказал желание освободить Бугениса посредством взятки и что для этого даже получил из-за границы тысячу рублей, чем «подорвал авторитет органов соввласти перед заграничными представителями католического духовенства...».  В этих направлениях и стали «раскручивать» Михасенка следователи  Новосибирского ОГПУ Белецкий, Богородицкий, Бебрекарле и другие, однако ксендз «раскручиваться» не желал, все предъявленные обвинения отвергал. В отношении 600 рублей, изъятых у него при обыске, пояснил, что, действительно, до 27-го года получал от епископа Пиотровского из Харбина небольшие деньги для своего пропитания и часть из них действительно намеревался истратить для помощи ксендзу Бугенису, но не в виде подкупа властей. Он собирался передать эти деньги ксендзу Бугенису при отправке его в ссылку, ждал для этого удобного случая, отложенные для этого деньги держал в неприкосновенности, а сам еле-еле сводил концы с концами. Ксендз Николай был беден, как церковная мышь: при аресте у него изъяли пустой кожаный бумажник да медный нагрудный крестик на серебряной цепочке.

       Трудно сказать, как часто и какими методами его допрашивали в течение месяца, так как в «деле» имеются, кроме трех протоколов допросов, только несколько клочков бумаги, исписанных дрожащей рукой ксендза Николая. Когда и в каком физическом и душевном состоянии он их писал, можно только предполагать. Так, на одном из них написано, что, если бы он столкнулся с осуждениями правительства со стороны прихожан, то, как католический священник, доносить об этом органам власти не стал. На другом клочке бумаги его рукой написаны всего два предложения: «У меня есть желание, чтобы народ во всем мире веровал. Больше писать ничего не могу»...

       Не добившись признательных показаний от самого ксендза, следователи стали обрабатывать свидетелей, но и те не давали против него желаемых показаний. Даже Антон Жикеверин, один из местных коммунистов-поляков, на допросе 7 апреля высказал мнение, что с делом ксендза нужно «как можно больше осторожности». После допроса нескольких свидетелей 27 мая помощник начальника контрразведывательного отдела ОГПУ по Сибирскому краю Бебрекарле посчитал, что дело следствием достаточно выяснено и предъявил ксендзу обвинение по двум «контрреволюционным» статьям принятого всего год назад нового уголовного кодекса РСФСР со своей знаменитой пятьдесят восьмой статьёй: 58-14 УК (антисоветская агитация с использованием религиозных предрассудков масс) и 58-18 (дискредитация советской власти путем распространения о ней ложных слухов).   

      И все же, понимая, что собранных материалов явно не хватает для передачи дела на рассмотрение Сибирского краевого суда, начальство Сибирского краевого ОГПУ в лице его начальника Заковского и начальника СОУ ОГПУ от 2 апреля 1924 года (номер 172, раздел IV, пункт «а»), решило направить дело ксендза Михасенка в Особое Совещание при Коллегии ОГПУ для рассмотрения во внесудебном порядке. С этим не согласился помощник краевого прокурора Сибири Рейхбаум. Однако органы ОГПУ уже в те годы не очень-то обращали внимание на прокуроров, считая их «пятым колесом» своей карающей колесницы. Дело направили в Москву для внесудебного рассмотрения без санкции прокурора, однако в столице московское руководство дело ксендза Николая рассматривать не пожелало и вернуло его на дооформление «по форме». И в другой раз помощник прокурора Рейхбаум не поставил свою подпись под обвинительным заключением и вторично предложил ксендза из-под стражи освободить.  чекисты так просто не сдались: дело вновь отправляется в Москву, а вместе с ним за подписями Заковского и Бака сопроводительная записка следующего содержания:  «... как видно из него (дела ксендза - прим. авт), прокурор с направлением дела на Особое Совещание не согласен. Причина этого заключается в том, что НАШИ СООБРАЖЕНИЯ в отношении Михасенка ему неизвестны. Дополнить дело еще какими-либо свидетельскими показаниями мы сейчас не можем. Исходя из того, что агентурные материалы на Михасенка вполне достаточны и, что самое главное, обработка его результатов не дала, ПП ОГПУ по СК считает необходимым применение к Михасенку высылки через Особое Совещание. Более конкретные агентурные материалы не прилагаются, поскольку спецсводками Вам представлялись регулярно».

       На этот раз московское начальство ОГПУ посчитало доводы сибирских товарищей убедительными и решением ОСО от 25 ноября 1927 года отправило ксендза Михасенка Николая Ивановича, 1888 года рождения, по статье 58-6 УК РСФСР в концлагерь на три года без применения к нему амнистии.  Для отбытия срока заключения его направили в печально известный «СЛОН» - Соловецкие лагеря особого назначения. После отбытия срока по постановлению все того же ОСО от 28 апреля 1930 года Михасенок был отправлен в ссылку в Северный край еще на три года. Документов о том, что в дальнейшем стало с ксендзом, в «деле» нет, но нетрудно и без них догадаться: наступали времена еще более жестокие, когда священникам всех вероисповеданий, а также многим другим лучшим людям России место на этом свете было только за колючей проволокой...