Новак
Андрей Васильевич

Родился в 1879 в селе Плетеный Ташлык Херсонской губернии. Получил высшее образование и работал в Лесном институте в Санкт-Петербурге, автор научных трудов по лесоводству. С 1902 состоял членом ПСР. В 1933 решением судебной тройки  ПП ОГПУ ДВО был осужден к 5 годам ссылки, ссылку отбывал в Нарымском округе, работал в Копашевской опытной сельскохозяйственной станции. После отбытия срока ссылки переехал в Томск и был принят на работу в университет на должность старшего научного сотрудника ботанического сада при университете. Арестован 27 апреля 1937, 7 августа приговорен к ВМН по обвинению к к-р деятельности. Расстрелян 20 августа 1937. Реабилитирован  в июне 1959. 

Источн.: Архив УФСБ по Томской области. Д. П-765.//1937-1938 //Операции НКВД. С.-53-57; Книга памяти Томской обл.

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
А. В. Новака, обвиняемого в принадлежности
к контрреволюционной повстанческой организации

3 июня 1937 г.

Новак А. В.^[1], 1879 года рождения, окончил Ленинградский лесной институт, с 1902 г. состоял членом ПСР, в 1933 г. решением судебной тройки ПП ОГПУ ДВО за участие в контрреволюционной украинской националистической организации был осужден к 5 годам ссылки, ссылку отбывал в Нарымском округе, перед арестом - ст. научный сотрудник ботанического сада Томского госуниверситета.

[…] ВОПРОС: Расскажите о Вашей контрреволюционной работе в Нарымском округе.

ОТВЕТ: Будучи выслан в Нарымский округ я в 1933 г. устроился на работу в Колпашевской опытной сельскохозяйственной станции Нарымского севера. Работая там, я от служащих станции, сейчас не помню их фамилии, узнал, что в с. Парабели Нарымского округа отбывает ссылку, работая доктором больницы, быв. член ЦК ПСР – ДОНСКОЙ Д. Д.^[2], с которым я в начале 1934 года установил организационную связь.

ВОПРОС: Каким образом?

ОТВЕТ: Выезжая в начале 1934 года в с. Парабель по делам службы в Парабельское опытное поле, я использовал эту командировку для связи с ДОНСКИМ.

Связался с ДОНСКИМ таким путем: у меня болела десна (цынготное заболевание), я пошел в парабельскую больницу к ДОНСКОМУ. ДОНСКОЙ принял меня в своем кабинете больницы. Переговорив о болезни, ДОНСКОЙ тут же перешел к беседе со мной, подробно расспросил меня, кто я, откуда. Понимая, что ДОНСКОЙ расспрашивает меня не из простого любопытства, я рассказал ему подробно о всей своей прошлой эсеровской деятельности, в результате которой попал в ссылку. ДОНСКОЙ во время моего рассказа несколько раз прерывал меня отдельными вопросами, как бы проверяя, правильно ли я говорю. Выслушав меня и узнав, что я в Парабели в командировке пробуду около 2-х недель – ДОНСКОЙ предложил мне заходить к нему для беседы в больницу.

ВОПРОС: ДОНСКОЙ имел в Парабели свою квартиру, почему он Вас приглашал заходить для бесед к нему в больницу?

ОТВЕТ: ДОНСКОЙ меня предупредил, что за ним, как за быв. членом ЦК ПСР, органы НКВД ведут наблюдение, а поэтому, в целях большей конспирации, он избегает приглашений к себе на квартиру.

ВОПРОС: Встречи с ДОНСКИМ у Вас были?

ОТВЕТ: Согласно его просьбы я заходил к нему в больничный кабинет раза 4, где имел с ним продолжительные беседы.

ВОПРОС: Расскажите содержание этих бесед.

ОТВЕТ: ДОНСКОЙ, узнав еще из первой моей с ним беседы мое резкое озлобление к Советской власти, мою принадлежность к эсерам, уже на второй с ним беседе поставил передо мной задачу "не складывать оружие", как он выразился, а продолжать борьбу. Он говорил: "Я вот уж десять лет в ссылке, а борьбу веду".

ВОПРОС: Что конкретно Вам предложил ДОНСКОЙ?

ОТВЕТ: В одной из бесед с ДОНСКИМ, последний заявив, что для работы в Нарымском крае самая благоприятная обстановка: "Здесь весь цвет человеческий собран", указал, что задачей нашей организации в Нарыме должно быть создание повстанческих групп из числа спец. переселенцев в комендатурах и привлечение в эти же повстанческие группы даже отдельные наиболее озлобленные элементы из числа уголовной ссылки.

Это ДОНСКОЙ мотивировал следующим образом: рассчитывать на приход к власти эсеров без помощи иностранного вмешательства нельзя. "Только в результате поражения СССР в войне с Японией мы можем оказаться у власти", - так заключал ДОНСКОЙ. На случаи войны с Японией, как говорил ДОНСКОЙ, наша организация должна иметь в тылу Советской власти хорошо организованную, широкую повстанческую организацию, что сейчас нам нужно создавать повстанческие ячейки и организации в Нарымском округе.

ВОПРОС: Как Вы отнеслись к этой установке ДОНСКОГО?

ОТВЕТ: Я с постановкой вопроса ДОНСКИМ согласился и изъявил свое согласие принять участие в создании повстанческих ячеек. ДОНСКОЙ это одобрил и заявил, что работа по организации повстанческих кадров в Нарыме уже развернута, я помню, это он называл мне фамилии эсеров ДОЦЕНКО и МУЗЫКАНТОВА, как лиц ведущих большую работу в Нарымском округе^[3].

ВОПРОС: Кто такие ДОЦЕНКО и МУЗЫКАНТОВ?

ОТВЕТ: ДОЦЕНКО И МУЗЫКАНТОВ активные эсеры, которые за свою эсеровскую работу были осуждены в ссылку и, находясь в Нарыме, были организационно связаны с ДОНСКИМ Д. Д.

ВОПРОС: Продолжайте Ваши показания.

ОТВЕТ. В беседах с ДОНСКИМ я был также информирован им о той работе, которая проводится эсерами в Сибири.

ВОПРОС: Что конкретно об этом Вам говорил ДОНСКОЙ?

ОТВЕТ: ДОНСКОЙ меня информировал о том, что в Сибири им создан совместно с другими членами ЦК ПСР практический центр, который широко развернул работу в районах Западно-Сибирского края, а также за его пределами. Подробно об этой работе он мне не говорил.

ВОПРОС: Вам известно, кто входил в состав этого центра?

ОТВЕТ: Со слов ДОНСКОГО я знаю, что в состав практического центра организации в Запсибкрае входят видные эсеры, кто персонально входил в состав – мне ДОНСКОЙ не говорил, он назвал только одну фамилию.

ВОПРОС: Вы помните эту фамилию?

ОТВЕТ: Насколько я помню, ДОНСКОЙ назвал ПЕТЕЛИНА. Я же лично этого ПЕТЕЛИНА не знаю. Других лиц он не называл.

ВОПРОС: ДОНСКОЙ информировал Вас в каком именно направлении проводилась работа названного им практического эсеровского центра в Запсибкрае?

ОТВЕТ: Только в общих чертах.

ВОПРОС: А что он Вам говорил?

ОТВЕТ: ДОНСКОЙ говорил, что основным направлением в работе практического центра эсеров в Сибири является консолидация всех эсеровских элементов в Сибири, организация подрывной работы в хозяйстве края, подготовка повстанческих кадров в районах Сибири и, наконец, организация террористических групп. Причем тогда же ДОНСКОЙ сказал мне, что работой по подготовке террористических групп руководит непосредственно "боевик-цекист".

ВОПРОС: Фамилию его ДОНСКОЙ называл?

ОТВЕТ: В беседе с ДОНСКИМ уже перед моим отъездом из Нарымского округа в Томск, он говорил мне, что организация террористических групп и подготовка терактов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства осуществляется непосредственно членом ЦК ПСР – УТГОФОМ, который, как это мне известно от ДОНСКОГО, живет в Камне^[4].

ВОПРОС: Как Вы отнеслись к этому сообщению ДОНСКОГО?

ОТВЕТ: ДОНСКОЙ, информируя меня о том, что организация эсеров в своей борьбе с руководством ВКП(б) и Советской властью перешла к методам террора, говорил: "Мы от террора вообще никогда не отказывались, а применение его в данных условиях диктует сама жизнь".

Это он мотивировал и тем, что применение террора вызовет растерянность в руководящих верхах ВКП(б) и Советского правительства, призовет к активности антисоветские элементы.

С такой постановкой вопроса я был вполне согласен. […]

ВОПРОС: В чем еще конкретно выражалась Ваша контрреволюционная деятельность в Томске?

ОТВЕТ: Я должен заявить следствию, что я по установке, полученной мной в середине 1936 года от КАЦЕНЕЛЕНБОГЕНА через ИЛЬИНА^[5] должен был подобрать людей, способных для совершения террористического акта против руководителей Советской власти и ВКП(б).

ВОПРОС: Каким образом?

ОТВЕТ: ИЛЬИН это мне рекомендовал провести через ГЛАДКИХ^[6] и РЕВЕРДАТТО^[7].

ВОПРОС: Вы это выполнили?

ОТВЕТ: С ГЛАДКИХ и РЕВЕРДАТТО я подробно говорил о том, что наша эсеровская организация в борьбе с Советской властью перешла к методу террористической борьбы. Исходя из этого, я предложил РЕВЕРДАТТО и ГЛАДКИХ больше изучать завербованных ими людей и выделять тех из них, кто способен непосредственно совершить террористический акт, когда это от нас потребует организация. РЕВЕРДАТТО и ГЛАДКИХ эту установку приняли.

ВОПРОС: Следствие считает Ваши показания о Вашей практической контрреволюционной работе не искренними, не полными.

ОТВЕТ: Прошу не рассматривать как уклонение от дачи правдивых показаний тот факт, что я не дал показаний о профессоре ЧЕХОВЕ – директоре ботанического сада Томского Университета^[8].

ВОПРОС: Что Вам известно о ЧЕХОВЕ?

ОТВЕТ: ЧЕХОВ является также участником нашей эсеровской организации.

ВОПРОС: Откуда Вам это известно?

ОТВЕТ: В начале 1936 года в одной из бесед с РЕВЕРДАТТО, последний меня информировал, что он исходя из моих установок приступил к работе среди научных работников Университета и тогда же мне сообщил, что он завербовал в состав своей группы ЧЕХОВА и ВАККАР.

ВОПРОС: Кто такой ВАККАР?

ОТВЕТ: ВАККАР работает профессором Омского сельскохозяйственного Института.

ВОПРОС: Каким образом РЕВЕРДАТТО мог завербовать ВАККАР?

ОТВЕТ: ВАККАР в течение последних лет ежегодно приезжал в Томский Университет для прочтения лекций по курсу генетики и селекции. В момент приезда ВАККАР в Томск, в конце 1935 года и начале 1936 года его РЕВЕРДАТТО и втянул в состав организации. Так меня информировал РЕВЕРДАТТО.

ВОПРОС: Лично Вы связь с ЧЕХОВЫМ и ВАККАР имели?

ОТВЕТ: Нет, исходя из конспиративных соображений, этой связи я не устанавливал.

Протокол с моих слов записан верно. Читал

                              Новак

Допросили:
Зам. нач. 4 отдела УНКВД
ст. лейтенант Госуд. Безоп.                     Погодаев
Пом. нач. 1 отд. 4 отд. УНКВД
лейтенант Госбезопасности                   Толмачев
Верно:  Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-765. Л.246-259. Заверенная копия. Машинопись.