Жуковский
Антоний Иосифович

Родился в 1885 в г. Борисове Минской губернии в семье польского дворянина Иосифа Жуковского. Окончил Духовную семинарию в Санкт-Петербурге в 1909 и был рукоположен в сан католического священника. Направлен для пастырской службы в Сибирь. В 1909-1910 служил викарным священником в городах Благовещенске и Томске. В 1911 возглавил католический приход г. Барнаула. В 1920 во время польско-советской войны арестовывался большевиками как «польский заложник» и находился под стражей 8 месяцев. В начале 1925 вынужден был покинуть Барнаул и стал служить в с. Переменовка Омского деканата, позднее – в г. Новониколаевске Томского деканата.

В июне 1925 переехал в Иркутск, где стал настоятелем прихода. В октябре 1926  решением ПП ОГПУ по Иркутской области был приговорен по ст. 58-10 УК РСФСР к 3 годам исправительно-трудовых лагерей. Отправлен в Вишерлаг (на Урале), откуда 17 августа 1928 был освобожден и выслан на 3 года в Сыктывкар. 17 августа 1932 по окончании срока ссылки, несмотря на обращения в разные ведомства, документов об освобождении не получил. Ввиду огромной дороговизны продуктов в Сыктывкаре обращался в Польский Красный Крест с просьбой о материальной помощи. 28 октября 1933 освобожден из ссылки и выехал в Сибирь. С 1934 проживал в Иркутске, где служил в храме, обслуживал также и другие приходы, оставшиеся без священника. В 1935 с арестом ксендза И. Церпенто принял на себя обязанности администратора католической Церкви в Сибири.

В июне 1937 приехал по просьбе прихожан в г. Томск, чтобы провести здесь богослужение. 14 июля 1937, находясь в Томске, был арестован по обвинению в «создании шпионских, диверсионно-повстанческих формирований из числа католиков». Для дальнейшего следствия был переведен в Новосибирскую тюрьму. Во время следствия был вынужден подписать серьезнейшие обвинения против себя, в их числе и то, что являлся членом подпольного контрреволюционного «Сибирского комитета», якобы, готовившего повстанческие легионы из числа сибирских католиков с целью организации в Сибири восстания и свержения советской власти. 4 октября 1937 приговорен к высшей мере наказания (ПП ОСО при НКВД СССР). 12 октября 1937 расстрелян в тюрьме г. Новосибирска.

Источ. и лит.: Архивно-следственное дело в отношении А.И. Жуковского//Архив УФСБ по Томской области.; Книга памяти. Мартиролог католической церкви в СССР. Серебряные нити. М. 2000. С. 73-74; Ханевич В. А. «Белостокская трагедия» (из истории геноцида поляков в России). Томск, 1993. С. 108; Он же. Сибирские ксендзы в 1920-30-х гг. (К истории католической Церкви в Сибири) // Труды Томского государственного объединенного историко-архитектурного музея. Томск, 1996. Т. IX. С. 192-209; Он же. Z historii kościoła katolickiego na Syberii Zachodniej - księźa katoliccy w 20-30 latach ХХ w. // ZESŁANIEC. 1997. № 2.S. 92-105; Поляки в Томске (XIX-XX вв.): биографии / Автор-составитель В. А. Ханевич. Томск: Издательство Томского государственного педагогического университета, 2012.С.189-190.

→ ЖУКОВСКИЙ А. И. — ВИНАВЕРУ М. Л.; ПОМПОЛИТ — ЖУКОВСКОМУ А. И.

Х.В. 

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА
ксендза А. И. Жуковского, обвиняемого в принадлежности
к польской контрреволюционной повстанческой организации

19 августа 1937 г.
г. Томск

ЖУКОВСКИЙ А. И.^[1], 1885 г. рождения, уроженец г. Борисова, Минской губ., по национальности – поляк. В 1909 г. в г. Петербурге окончил римско-католическую духовную семинарию. В 1920 г. в период польско-советской войны арестовывался органами ЧК, как заложник, в 1926 г. по ст. 58-10 судим к 3 г. л/свободы и к 3 г. ссылки, срок отбыл. До ареста служил ксендзом римско-католических религиозных общин г. г. Иркутска и Томска и одновременно являлся администратором Ватикана по Сибири.

ВОПРОС: Вам предъявляется фотографический снимок проводов польской делегации в комиссии по оптации и репатриации в г. Новосибирске, где в числе провожающих находитесь и вы. Предъявленная фотография свидетельствует о ваших близких отношениях с членами польской делегации.

Когда вы установили связь с польской делегацией и какой характер имела эта связь?

ОТВЕТ: Я лично знаком со многими членами польской делегации в комиссии по оптации и репатриации, которая, на основании римского договора, функционировала в Сибири с 1921 по 1924 г. г. В это время я служил ксендзом в г. Барнауле, но по просьбе членов польской делегации я периодически приезжал в г. Новосибирск для совершения религиозных обрядов и обслуживания религиозных потребностей как членов делегации, так и другого католического населения г. Новосибирска.

Во время своих приездов в г. Новосибирск, я всегда останавливался в помещении польской делегации, где и встречался со многими должностными лицами делегации.

Наиболее близко я был знаком с Уполномоченным делегации Казимиром ГИНТОВТ и членом делегации Яном СВИДЕРСКИМ. Помню, я даже совершал обряд венчания, когда Ян СВИДЕРСКИЙ в г. Новосибирске женился на местной жительнице польке ПОНГАНСКОЙ.

ВОПРОС: Когда вы познакомились в ГИНТОВТ?

ОТВЕТ: Точно не помню, но примерно в 1921/22 г. г. в один из своих приездов в г. Новосибирск для совершения религиозных обрядов.

ВОПРОС: Следствию известно, что после отъезда польской делегации среди оставшихся поляков вы распространяли инструкцию о порядке репатриации и вели агитацию за отъезд поляков в Польшу.

По заданию кого вы это делали?

ОТВЕТ: Подтверждаю, что я действительно распространял инструкцию по репатриации и также давал рекомендации уехать в Польшу тем лицам, которые обращались ко мне за советом.

Такое задание я получал от Председателя польской делегации ГИНТОВТ, незадолго перед его отъездом в Польшу.

ВОПРОС: Гражданином какого государства вы являлись и считали сами себя в 1921-24 г. г., когда вы были связаны с польской делегацией?

ОТВЕТ: Я считал себя гражданином РСФСР и являлся таковым юридически, т. к. имел документы советского гражданина.

ВОПРОС: Почему вы, являясь советским гражданином, выполняли поручения представителей иностранного государства?

ОТВЕТ: Задание ГИНТОВТ я выполнял в силу своих националистических убеждений. Как польский националист я приветствовал образование польского государства и хотел оказать посильную помощь своей родине.

ВОПРОС: Почему вы, будучи польским националистом, проводившим агитацию среди поляков за отъезд в Польшу, [так и не уехали] сами?

ОТВЕТ: Я не имел визу на выезд.

ВОПРОС: Вы говорите нелепости. Вы были связаны с польской делегацией, которая занималась репатриацией и выдачей документов на выезд в Польшу и, следовательно, необходимые документы вы иметь могли.

Кем вы были оставлены для шпионской работы?

ОТВЕТ: Я запутался и вынужден признать, что в СССР я остался для шпионской работы в пользу Польши. Задания по разведывательной работе я получал от ГИНТОВТ – председателя польской делегации в комиссии по оптации и репатриации.

ВОПРОС: Какие задания вы получали от ГИНТОВТ?

ОТВЕТ: Незадолго до отъезда польской делегации, ГИНТОВТ в беседе, состоявшейся на его квартире, сообщил мне, что под давлением Сибревкома польская делегация вынуждена покинуть пределы СССР.

В этой беседе, касаясь общих политических вопросов, ГИНТОВТ заявил, что польские националистические элементы, остающиеся в России, не должны складывать руки, а должны еще энергичнее работать на пользу своей родины.

Польские националисты, по его заявлению, не удовлетворены результатами польско-советской войны и свои счеты с Россией будут сводить после, когда будет для этого создана благоприятная международная обстановка. Он мне заявил, что новая польско-советская война неизбежна  и поляки, оставшиеся в СССР, должны вести работу к обеспечению победы своей родины. […]

Верно:  Подпись

Архив УФСБ Томской области. Д. П-2979. Л.152-154. Заверенная копия. Машинопись.