Жуковский
Георгий Романович

   Родился в 1896 г., Минская губ., Слуцкий уезд, с. Лисково; белорус; образование незаконченное среднее; б/п; райбольница, бухгалтер. Проживал: Томская обл., с., Зырянское. Арестован 27 июля 1937 г. Приговорен: 18 октября 1937 г., обв.: "Польская организация Войсковая". Приговор: расстрел Расстрелян 4 ноября 1937 г. Реабилитирован 9 сентября 1957 г.

Источн.: Книга памяти Томской обл.; Архив Мемориального музея; Жертвы политического террора в СССР. Электронная база данных. 

Из воспоминаний Татьяны Анатольевны Скобля, внучки Г.Р. Жуковского:

Мой дед, Георгий Романович Жуковский, родился в 1896 г. на территории Польши. До 1925 г. он проживал в 18 км. от границы с Белоруссией, но потом почему-то решил, что Советская Россия  - самое лучшее  место на земле. Там – революция, там – свобода! И… перешел границу! В Слуцком ОГПУ он заявил о своем переходе, откуда был направлен в Минск, а уж оттуда «шпиона» выслали в Томск под надзор. Из Томска он выехал в село Новокусково, где работал страховым агентом, т.к. имел образование пять классов. В июне 1926 г. переехал в с. Зырянское, где также работал страховым агентом и бухгалтером. В 1936 г. его арестовали и по этапу отправили в Томск, но за неимением улик отпустили. 27 июня 1937 г. его арестовали вторично, предъявив обвинение: является членом группы, созданной директором Берлинской школы Лещинским, принимал активное участие в контрреволюционной  шпионско-диверсионной повстанческой организации «ПОВ», вел активную организаторскую работу среди рабочих и служащих райздрава, среди населения с. Зырянского, распространял клеветнические слухи по отношению к руководителям партии и правительства, призывал к вооруженной борьбе с Советской властью. В группу якобы входили: Дратковский, Сахарук, Семешкович, Тихонович, Жуковский и еще два человека – всего семь человек. Цель группы – вести шпионско-диверсионную работу на территории Зырянского района. Георгий Романович свою вину не признал. Из с. Зырянского его  отправили 10 августа 1937 г., 18 октября 1937 г. принято постановление о его расстреле, а 4-5 ноября постановление приведено в исполнение. Моя бабушка, Ольга Семеновна, рассказывала, что во время первого ареста Георгий Романович подвергался пыткам: его били, не разрешали садиться, во время допроса свет от лампы направляли прямо в глаза, допросы длились всю ночь. Ольга Семеновна звала мужа уехать из Зырянского, но он не соглашался, т.к. верил, что невиновного нельзя в чем-то обвинить. Он разделял взгляды большевиков и собирался вступить в партию, был честным и исполнительным работником. Семья его жила рядом созданием милиции по ул. Ленина. И пока отца не отправили еще в Томск, дети забирались на крышу сарая и звали: «Папа, папа!» Он показывался через решетки окна и махал им рукой, чтобы уходили. Его дочь Валентина, моя мама, до смерти помнила грустные глаза отца, наполненные слезами, его исхудавшее, небритое лицо. Моя бабушка ничего не знала о судьбе мужа, она ждала его всю жизнь, до самой смерти. Долгие годы она носила «звание» жены врага народа. На работу или не брали, или только на самую низкооплачиваемую. Старались унизить, в чем-то обвинить, смотрели с подозрением. На руках у нее остались три дочери, которые были детьми  врага народа. Старшую за это не взяли на работу в суд.  А средней, чтобы она не смогла получить красный диплом после окончания ВУЗа, на госэкзаменах поставили «четверку», сказав прямо в глаза, что она дочь врага народа». После смерти Сталина пришла бумага о реабилитации дедушки, но правду о том, что его расстреляли, родные узнали только в 1980-е в архиве ФСБ…».

Источн.: Архив Зырянского краеведческого музея.