Браун
Николай Николаевич

Из письма Н.Н. Брауна в адрес сооснователя Мемориального музея В.А. Ханевича 

Уважаемый Василий Антонович!

Спасибо за скорый отклик! За исправленные Вами неточности! Порадовался, что теперь весь текст соответствует окончательному варианту.

Сайт Вашего музея я увидел в Интернете в 2019 году. Сразу откликнулся стихотворением "Я вдруг нашёл себя в Мартирологе". Не упоминая о его содержании, сейчас посылаю его Вам!

Условия режимной ссылки, несмотря на строгие правила, необходимость отмечаться два раза в неделю для подтверждения, что не нахожусь в побеге, с радиусом дозволенного передвижения в пределах 3 км и т.д., были не сравнимы с условиями предыдущих 7 лет политлагерей спец-строгого режима. Поэтому трехлетнее пребывание в Белом Яре явилось для меня возможностью расширенных контактов с единомышленниками, соратниками, соузниками, с друзьями, дальними и ближними. Хотя весь этот период я находился под неусыпным надзором, включая не частые, но регулярные обыски-шмоны  в помещении "общежутия", впрочем, безуспешные, не считая мелких хищений. Были также подготовленные кагебистами провокации, рассчитанные на раздувание надуманного местного конфликта или на мой новый срок, но все они публично провалились. В посёлке работали почта, телеграф, телефон, которыми я постоянно пользовался. Иногда случались заранее проверенные, надёжные оказии в Питер. Насколько удавалось, вопреки помехам и трудностям, работал над своими книгами, над стихами и песнями. Их надо было сохранить и отправить за пределы Белого Яра, чему помогали опыт и знания, приобретённые в предыдущие "спец-строгие" годы.  

Время, проведённое в Белом Яре, было для меня непростым. От событий политических и литературных я не был в стороне, поддерживал контакты на эти темы, Вёл переписку с известными писателями и поэтами, например, с Леонидом Пантелеевым, Павлом Антокольским, Львом Озеровым, Надеждой Павлович. Отдельные писатели присылали мне свои книги с автографами. И в самом Белом Яре у меня появились новые друзья, единомышленники, отношения с которыми продолжились по концу моего срока и возвращении в Питер.

      Николай Ник. Браун

 Я ВДРУГ НАШЁЛ СЕБЯ В МАРТИРОЛОГЕ

Нет, не в прологе, и не в эпилоге,

Я вдруг нашёл себя в Мартирологе*,

На сайте «следственной тюрьмы НКВД»,**

Навек мне памятной в этапов череде.

С мешком, узлом, гитарой, чемоданом,

Пройдя страну в этапах окаянных,

У томской очутился я тюрьмы,

В тисках сибирской ледяной зимы.

Здесь был в 37-м расстрелян Клюев,***

Заклёван злом свинцовых поцелуев.

Чекист-палач – страшней, чем внешний враг!

Все рвы в костях в той местности Каштак!

Тюремный «шмон», вопрос гостеприимный:

«Писатель? Столько книг…». (Нас звуки гимна

Терзали в шесть утра, тогда без слов!)

На томских верхних нарах, жив-здоров,

О Клюеве рассказывал я зэкам,

Стихи его читал – начала века…

В баланде мясо вдруг поймав в обед,

Всем показал: «Впервые – за семь лет!»

В соседней камере был политзэк с Урала,

Соузник мой****. Мы говорили мало.

На Сусуман он шёл, на Магадан.

Был за побег ему срок новый дан…

Я ж в Белый Яр «этапил» в вертолёте,

Как хищный зверь, что пойман на охоте…

В наручниках посажен в «воронок»,

Прибыв, я вдруг увидел даль дорог, -

Не для меня, - у ссылки на пороге… 

Чтоб через сорок лет – в Мартирологе,

Покинув мест погибельных чертоги,

Найти «себя» – на сайте томском, тут! 

Годам неволи подводя итоги,

Нескромно я замечу в эпилоге:  

Я буду жить в нетленном русском слоге.

Борьбы напевы в песнях не умрут!

16 марта 2019. Санкт-Петербург  

*Мартиролог – первоначально жизнеописания христианских мучеников разных веков. Или краткий список святых мучеников, почитаемых церковью. В другом значении - перечень пострадавших за веру или убеждения, мученичество которых обычно заканчивалось смертью.

**Сайт Мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД» в Томске.

***Великий русский поэт Николай Алексеевич Клюев (1884 – 1937), арестованный НКВД в 1934 году в Москве, был этапирован в Нарымский край, в Колпашево. По ходатайству московских влиятельных друзей, спасавших его от голодной смерти, он был доставлен в Томск. Там был арестован вторично по делу, сфабрикованному НКВД, как «контрреволюционер», по обвинению в возглавлении им «Монархического заговора», статья 58 УК РСФСР.  В октябре 1937 был расстрелян неподалёку от Томской тюрьмы.  После допросов идти не мог,  к расстрельному «каштачному» рву его несли на носилках.

****Мой соузник по политлагерям в Мордовии и по уральскому политлагерю № 36, Виктор Петрович Чамовских, русский, из Керчи, в 1970 году организовавший забастовку с политическими требованиями в интересах рабочих на Азовском заводе стройматериалов. Был осуждён на срок 4 года плюс 3 года ссылки по ст. 62 УК УССР, «Антисоветская агитация и пропаганда». По освобождении принимал активное участие в Казачьем движении,  возродившемся в Крыму в 1990-е годы.