Барахович
Михаил Борисович

Родился 23 (11) октября 1895 в Томске в состоятельной еврейской семье. Благодаря отцу получил титул личного почетного гражданина. Поступил учиться на коммерческое отделение Первого Сибирского среднего политехнического училища в Томске. В 1912 17-летний юноша влюбился в русскую девушку и собираясь на ней жениться, принял православие и крестился. По окончании училища в Томске в июне 1914 продолжил свое образование в Петроградском институте высших коммерческих знаний Общества содействия высшему коммерческому образованию.

Еще в Томске Михаил заявил о себе как начинающий поэт, продолжил это занятие и в столице. По приглашению своего земляка томича В.П. Микулина стал сотрудничать с издательством «Факел», которым руководил Микулин, стал секретарем редакции двухнедельника «Пути студенчества». Согласие на сотрудничество с которым дали лица «первого ряда» русской литературы: писатели Леонид Андреев, Максим Горький, А.И. Куприн, член Государственной Думы А.Ф. Керенский и др. Постоянным сотрудником журнала стал студент М. Фридлян (Михаил Кольцов), ставший впоследствии одним из основоположников и корифеев советской журналистики. На рубеже 1916-1917 года был опубликован издательством «Факел» первый поэтический сборник Михаила Бараховича – книга «Ночное небо». 

В апреле 1917 студент Барахович уехал из охваченной революцией Петрограда на каникулы в родной Томск, еще не зная, что взял билет в одну строну. Приход к власти большевиков не принял. Оказавшись в Томске, стал членом Партии народной свободы (кадетов). 1 сентября 1917 подал прошение ректору Томского университета с просьбой зачислить его, студента 3-го курса Петроградского института высших коммерческих знаний, вольнослушателем по историко-филологическому факультету университета ввиду невозможности «продолжить в наступающем учебном году свое образование» в Петрограде из-за «происходящих в настоящее время событий».

Став вольнослущателем в университете, избирается товарищем (заместителем) председателя романо-германского кружка студентов факультета, а затем председателем литературного отдела художественного кружка. Стал активно сотрудничать в местной прессе в качестве фельетониста и сатирика.

С приходом большевиков к власти в Томске в декабре 1917 В.П. Микулин и М.Б. Барахович стали в резкую оппозицию в ним и развернули в печати открытую борьбу против большевиков как узурпаторов власти. Выпустили первый номер литографированного сатирического журнала «Апельсин», почти целиком посвященного жестокому осмеянию большевизма. Рассказы, заметки, шутки, стихи и карикатуры журнала обрушивали на «пролетарскую диктатуру» каскад студенческого остроумия. Журнал большевиками был закрыт «навсегда». Но на смену «Апельсину» пришел сатирический журнал «Мандарин», который также был закрыт и изъят из продажи. Не найдя издателя, редактора и авторов, большевики арестовали кассиршу в киоске «Факела», а затем одного из продавцов журнала, которого избили.

30 мая 1918 первая власть большевиков в Томске пала. Барахович, который вполне ассоциировал себя с Белый движением, считал себя его идейным авангардом, продолжил борьбу с большевиками, работая в новой газете Томска «Наша мысль», постоянно публикуя свои фельетоны и сатирические публикации. Порвал с партией кадетов, обвиняя её в половинчатости в борьбе с большевиками, выступал с критикой его печатного органа, газеты «Сибирская жизнь», редактором которой был известный областник А.В. Адрианов.

Барахович и Микулин видели спасение России в установлении «твердой» контрреволюционной диктатуры и всеми доступными способами популяризировали эту, весьма распространенную в тогдашней Сибири позицию, со страниц своих газет. Политики из демократических партий -эсеры и эсдеки- изображались ими исключительно антигосударственными элементами…Резко критиковали в «половинчатости мер» Временное Сибирское правительство, его министра туземных дел М.Б. Шатилова, которого Барахович называл «протеже Вегмана», а затем и самого главу Сибирского правительства П.В. Вологодского.

Поворот в общественной ориентации Бараховича произошел после прихода к власти Колчака. Антибольшевизм, поддержка Верховного правителя А.В. Колчака и его правительства – оставались для Бараховича и газеты «Сегодня» незыбленным. В тоже время в конце 1918 -начале 1919 Барахович издал свой сборник лирических стихов «Королевна»- второй и последний в жизни поэта. На последней страницы книги сообщалось, что готовится к печати новое произведение его произведение - роман «Красная шубка», но этого не произошло. 24 марта 1919 он был мобилизован в Белую армию и определен на должность писаря Первого Сибирского отдельного железнодорожного батальона, откуда продолжал писать в газету «Сегодня» как фронтовой корреспондент. В августе 1919 уже в должности ефрейтора был командирован в Томск для закупки канцелярских принадлежностей, в конце ноября 1919 вновь приехав в родной город и покинул его за день до восстания в городе большевисткого подполья, свержения власти Колчака и возвращение власти большевиков.

В середине января 1920 Барахович, находившийся то время в Боготоле, решил вернуться в родной Томск. Уже 18 января 1920 председателем Томской Чека М.Б. Берманом был выписан ордер на его арест по адресу (ул. Новокарповская, д.4), 19 января по указанному адресу был произведен обыск, но самого Бараховича в доме не застали. На другой день, 20 января М.Б. Барахович, проживавший, как оказалось, по другому адресу- адресу родителей (ул. Загорная, 39), ступил на порог Томской уездной Чека. В арестном листе, зафиксировавшем этот поступок, стоит бесстрастная запись: «Явился сам». Коллегия юридического отдела Чека своим решением от 20 января 1920 постановила «дело по обвинению его в активной поддержке колчаковского правительства продолжить. Бараховича отправить в тюрьму».

За время пребывания на нарах М.Б.Бараховича допрашивали дважды- в день ареста 20 января и 11 февраля 1920. Все допросы вел следователь Чека А. Юделевич. Сам Барахович был на допросах смелым и откровенным, не скрывал своих взглядов. «по своим политическим убеждениям,- заявил он Юделевичу,-я монархист. Лучшим образом правления я признаю конституционную монархию. Власть Колчака я приветствовал как переходную ступень и как власть, не признающую Учредительного собрания первого созыва, которое было выбрано под давлением с.-р.». На вопрос следователя, как он относится к такому решению советской власти, как отмена смертной казни, Барахович ответил: «Факт отмены расстрелов, по-моему, преждевременный. В такое время смертная казнь необходима». На желание следователя получить от него униженных признаний правоты и величия большевистской власти и клятвы на верность красной России получил лишь следующее заявление: «В настоящее время я против советской власти не собираюсь агитировать, потому что для этого нужно работать подпольно. Я же по своему характеру привык говорить всегда правду».

Закончив следствие, следователь А. Юделевич в своем заключении сурово оценил политическую неуступчивость арестанта, но не требовал, все же казнить его. Предлагал ограничится в отношении его заключением в концлагерь на «все время Гражданской войны». Однако начальник следователя Юдалевича, заведующий юридическим отделом Томской Чека В. Левитин написал на обороте заключения следователя свое мнение, которое приводится ниже с сохранением орфографии: «Принимая во внимание, что Барахович является убежденный монархист, который не когда не может помириться с советским строем, и что в период его работы в газетке «Сегодня», где он старался облить советскую власть, затуманивая сознание крестьянства, натравливал систематически их на советскую власть. Исходя из выше указанного предлагаю Бараховича подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять».

Мнение начальника оказалось весомее позиции рядового следователя. 16 февраля 1920 коллегия Томской уездной Чека, рассмотрев обвинение М.Б. Бараховича «в контрреволюционных деяниях», дала поэту характеристику: «талантливый вдохновитель белогвардейских газет «Сегодня» и «Понедельник» и постановила: «гр. Бараховича расстрелять и имущество его конфисковать». Приговор был приведен в исполнение 7 марта 1920. Что касается конфискации имущества, то за его неимением расплатился его отец, Барахович Борис Хаймович, арестованный в марте 1920 той же Чека и приговоренный к штрафу в 100 тысяч рублей.  

В газете Томского совдепа через день после расстрелов, 9 марта 1920 появилась краткая информация о казни контрреволюционеров. Среди казненных в заметке указан редактор газеты «Сибирская жизни» А.В. Адрианов- тот, которого Барахович много раз критиковал и высмеивал в своих газетах за интеллигентную половинчатость. В последний миг жизни судьба свела их у расстрельной стенки чекистского подвала. М.Б. Бараховичу шел тогда 25-й год.

Источн.: Архив УФСБ ТО. Д.П- 11947 (Следственное дело М.Б. Бараховича.1920 г.); «Знамя революции.Томск,1920.-9 марта (№42).-С.4.; А.Л. Посадсков. Издательство «Факел» и его сотрудники: страница из истории российской печати ХХ века. Новосибирск,2013; Книга памяти «Боль людская». Т1. С.105.  

Информация из электронной базы данных «Жертвы политического террора в СССР» в отношении сына и отца Бараховичей:

Барахович Михаил Борисович. Родился в 1895 г. б/п; филологический фак-Томский окр., ТГУ, студент 5-го курса. Проживал: Томск. Арестован в 1920 г. Приговор: расстрелян. Реабилитирован 27 ноября 1995 года. Источник: Книга памяти Томской обл.

Барахович Борис Хаймович, 1864 г.р., род. г. Мариинск Томской губ., проживал в г. Томске по ул. Загорной, 39-2., коммерсант. Арестован в марте 1920 года. Подвергнут штрафу в размере 100 000 рублей (в случае невнесения штрафа- к заключению в концлагерь на 10 лет). Реабилитирован 3 апреля 1996 года. Источник: Книга памяти Томской обл.

 Х.В.